"Не могла бы". Он не сказал - "не бросила бы". Выбор слов говорит сам за себя. Не то что Элейн никогда бы не бросила его по собственной воле. А то, что женщина не смогла бы бросить Маркуса Ренара без его разрешения. Этот странноватый архитектор не первый из мужчин, кто руководствуется принципом "так не доставайся же ты никому". Среди маньяков это весьма распространенная точка зрения.
Именно в эту минуту на террасу вышла Долл Ренар в синтетическом платье в горошек, вышедшем из моды лет двадцать назад, и неимоверных размеров кухонном фартуке, завязки которого обвивали ее талию дважды. Долл даже не улыбнулась при виде гостьи. Мрачное лицо, плотно сжатые губы.
Анни показалось, что Маркус поморщился. Она встала и протянула хозяйке дома руку.
- Я Анни Бруссар из офиса шерифа. Прошу прощения, что пришлось побеспокоить вас в воскресенье, миссис Ренар.
Долл фыркнула, и ее пальцы хлопнули о ладонь Анни словно пучок розог.
- Вы испоганили все, что могли, воскресенье это наименьшее, что вы могли испортить.
Маркус умоляюще посмотрел на мать.
- Мама, прошу тебя. Анни не такая, как остальные.
- Что ж, это твое мнение, - пробормотала Долл.
- Она собирается кое-что проверить, чтобы доказать мою невиновность. Ради всего святого, ведь Анни дважды спасла мне жизнь.
- Я просто выполняла свою работу, - подчеркнула Анни. - И сейчас я здесь по долгу службы.
Долл изогнула подведенную карандашом бровь и поцокала языком:
- Ты снова все не так понял, Маркус.
Ренар отвернулся от матери, его лицо покраснело. Чувствовалось, как он напрягся. Анни наблюдала за перепалкой и думала, что ей, возможно, очень повезло, ведь у нее нет кровных родственников.
- Ладно, - продолжала Долл Ренар, - пора офису шерифа что-нибудь сделать и для нас. Вы же понимаете, что наш адвокат подаст иск. Нам причинили столько неприятностей.
- Мама, может быть, ты не станешь отталкивать единственного человека, который хочет нам помочь?
Долл посмотрела на сына так, словно он обругал ее непечатными словами.
- Я имею право говорить то, что думаю. С нами обошлись хуже, чем с отбросами, пока с этой Бишон все носились, как со святой. А теперь еще ее отец! Его называют героем-мучеником за то, что он пытался убить тебя. Ему место в тюрьме. Я от всей души надеюсь, что окружной прокурор оставит этого Дэвидсона там.
- Мне и вправду пора идти. - Анни встала, взяла блокнот и ручку. - Я посмотрю, что можно выяснить о том грузовике.
- Я провожу вас до машины. - Маркус тоже отодвинул кресло и бросил на мать уничижительный взгляд.
Только когда они отошли достаточно далеко, Ренар заговорил снова: