Доставая бутылку, Анни вспомнила о Маллене. Он бы с удовольствием заснял это на видеокамеру. Ну как же, явное доказательство ее алкоголизма. Ублюдок! Если она только узнает, что это Маллен сидел за рулем этого проклятого "Кадиллака"... То что? Последствия окажутся куда более серьезными, чем одно только обвинение помощника шерифа в преступлении.
- Жизнь должна быть попроще, - размышляла Анни, открывая бутылку и наливая себе двойную порцию. Она сделала большой глоток и сморщилась, когда алкоголь обжег горло.
- А меня не хочешь угостить?
Анни резко обернулась. От страха сердце стучало в горле. Стакан упал на пол и разбился.
- Я закрыла дверь, когда уходила, - только и смогла произнести она.
Фуркейд пожал плечами:
- Я уже говорил, что твои замки - это плевое дело.
Ник взял посудное полотенце и наклонился, чтобы убрать безобразие на полу.
- Ты что-то сегодня не в себе, Туанетта.
Он поднял на нее глаза. Анни побелела как полотно, глаза расширились и отливали стеклянным блеском, волосы повисли мокрыми прядями. Ник, как камертон, почувствовал исходящее от нее напряжение.
- Полагаю, так оно и есть, - ответила Анни. - Кто-то только что пытался меня убить.
- Что?! - Фуркейд распрямился с быстротой пружины и стал пристально оглядывать ее, словно ожидая увидеть кровь.
- Какой-то мерзавец пытался сбросить меня с шоссе, которое проходит вдоль затона, в болото. И ему это почти удалось.
Анни обвела взглядом кухню, старые шкафчики и стол пятидесятых годов, баночки со специями на рабочем столе и плющ, который она выращивала из маленького побега уже пять лет. Она взглянула на кошку-часы, чьи глаза и хвост двигались в такт убегающему времени. Все казалось ей теперь иным, как будто она очень давно не видела этих вещей, а теперь смотрит на них и не находит сходства с собственными воспоминаниями.
Виски жгло ее пустой желудок, словно кислота. Анни все еще ощущала его обжигающее прикосновение в гортани.
- Кто-то пытался меня убить, - снова прошептала она, на этот раз удивленно. К горлу подступила тошнота. Собрав все хладнокровие и достоинство, на какие только была способна, Анни посмотрела на Ника и произнесла: - Прошу прощения, но меня сейчас вырвет.
ГЛАВА 31
- Это не самый приятный момент в моей жизни. - Анни стояла на коленях перед унитазом, опираясь одним боком на старинную ванну на львиных лапах. Прекрасная иллюстрация к моему имиджу пьяницы.
- Ты видела водителя? - поинтересовался Фуркейд. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку.
- Только мельком. Я думаю, что он предусмотрительно надел лыжную маску. Была тьма кромешная. Шел дождь. И все произошло так быстро. Господи, - в голосе Анни послышалось отвращение, - я говорю то же самое, что и все жертвы, с которыми мне приходилось иметь дело.