Анни промолчала. Не стоило напоминать, что ей не позволили быть с ними заодно, а просто захлопнули дверь у нее перед носом, исключили из дела, словно она была посторонней. Теперь Анни не знала, что лучше - быть выброшенной из дела или участвовать в сговоре.
- Я не хочу, чтобы ты говорила с журналистами, - продолжал Ноблие, обходя стол и устраиваясь в большом кожаном кресле. - И ни под каким видом ты не должна говорить с Кадроу. Поняла меня?
- Так точно, сэр.
- "Никаких комментариев", вот что ты должна отвечать. Справишься?
- Да, сэр.
- И что важнее всего, я не хочу, чтобы ты говорила с Маркусом Ренаром. Уяснила?
- Да, сэр.
- Ты была не на дежурстве, поэтому не слышала сообщения о грабителе в этом районе. Ты случайно наткнулась на них и вмешалась в ситуацию. Так все было?
- Да, сэр, - прошептала Анни, ощущение тошноты поднималось у нее в желудке, словно дрожжевое тесто. Ноблие минуту молча смотрел на нее.
- Откуда Кадроу узнал, что ты пыталась арестовать Фуркейда? Он уже с тобой говорил?
- Адвокат оставил сообщение на моем автоответчике утром, пока я бегала.
- Но ты с ним не говорила? - уточнил шериф.
- Нет.
- Ты говорила Ренару, что арестовала Фуркейда?
- Нет.
- Ты говорила с Фуркейдом в присутствии Ренара?
- Ренар был без сознания.
- Значит, Кадроу блефует, мерзкий сукин сын, - пробормотал себе под нос Гас. - Ненавижу его. Мне плевать, что он умирает. Лучше бы этот паразит поторопился и освободил нас от себя. Ты написала рапорт?
- Еще нет.
- И не пиши. Если ты начала что-то записывать, все порви.
- Но Ренар выдвинет обвинения...
- Но это не значит, что мы должны облегчать ему жизнь. Давай, запиши его жалобу, составь предварительный рапорт, но не упоминай об аресте Фуркейда. Этого не было. Оставь свои инициалы на рапорте и принеси бумаги ко мне в кабинет. Я персонально буду заниматься этим делом, - добавил он, словно уже репетируя фразу для будущего официального заявления. - Чудом избежавший наказания преступник пытается оговорить моего сотрудника. И не надо так на меня смотреть, Бруссар. - Шериф обвиняюще ткнул в нее пальцем. Мы не делаем ничего, что Кадроу не сделал бы для ублюдка, чьи интересы он представляет.
- Значит, мы ничем не лучше их, - тихо сказала Анни.
- Черта с два, - возразил Ноблие, протягивая руку к телефону. - Мы хорошие парни, Анни. Мы работаем на Правосудие. Просто оно не всегда хорошо видит из-за этой своей повязки на глазах. Ты свободна, Бруссар.Женская раздевалка в офисе шерифа округа Парту изначально была кладовкой. Когда в шестидесятых годах это здание строилось, женщины в департаменте не работали, и не видящие дальше своего носа шовинисты не предусмотрели такой возможности. В результате у мужчин-полицейских в раздевалке был душ и просторная комната отдыха, а их коллеги-женщины довольствовались бывшей кладовкой для швабр. Раздевалка имела неприглядный вид - голая лампочка под потолком, четыре узких металлических шкафчика, дешевенькое зеркало без рамы над крошечной фаянсовой раковиной.