Девушка шлепнула меня по плечу, и, поднимая сверкающие на солнце брызги, отчаянно работая руками и ногами, загребла к берегу.
— Ах, сучка! — воскликнул я. — Догоню!
— Попробуй! — крикнула в ответ молодка. — Только карпа на свою наживку не поймай!
Конечно, и пробовать было нечего — один мой гребок — три ее, по силе, а частота — та же. Но, продолжая играть, я догнал Веронику только у самого берега. Плыть дальше фарватер не позволял — киль за дно цеплялся. Актриса уже достигла мелководья, и, грациозно выставив попку, прогнув спинку, по-львиному оглянувшись через плечо, на четвереньках выходила из пены прибоя. Здесь я ее и настиг. Если в СССР секса еще нет, то пора исправить это упущение. Намотав роскошные длинные волосы на кулак, я поставил развратницу на колени, мои губы нашли ее губки, а вторая рука сжала упругую грудь девушки…
Мы еще долго пролежали на песке, загорая. Причем у меня были все основания предполагать, что мой загар равномерным не получится — плечо закрывала от лучей голова девушки, грудь — ее рука, а низ живота — ее бедро.
— Знаешь, — произнес я, зевнув. — Я тебе завидую.
— Да? — приподняла голову Вероника. — Это чему же?
— У меня никогда не будет такого потрясающего секса с самим собой!
— Да что ты! — удивилась она. — Да ты даже представить себе не можешь, как я тебе завидую!
С Карпового уже дул прохладный ветерок, шелестя листьями ивы над головой. Солнце, сверкнув напоследок лучами по водной ряби, едва не задев провода высоковольтной линии, спряталось за вершинами берез… Как-то кстати вспомнилось, что я почти двое суток ничего не ел — только закусывал, а кто-то несколько часов назад соблазнял меня шашлыком…
— Ты, кстати, что-то обещала, — напомнил я.
— Да? — привстала Вика, больно уперевшись в меня коленкой. — И что же?
— Здрасти, приехали! А Шашлык? Было дело?
— Было, — согласилась девушка. — Ну, пошли. Приглашаю тебя в гости.
Неудивительно, что раньше (или, правильнее — позже?) я не встречал звезду голубого экрана — участок Зиманковых располагался в противоположном конце садов, где, у второй проходной, находился и еще один магазин и еще одна колонка. На собрания в садоуправление я за всю жизнь так ни разу и не сходил, так что и там мы встретиться никак не могли.
В тени яблони, напротив участка Вероники, стояла совершенно потрясающая белая «ноль вторая» со шторками на задних окнах и государственными номерами. Мы в детстве называли такие «злая морда»… да потому что морда у нее на самом деле злая — широкая фальшрешетка радиатора, напоминающая оскалившую пасть, раскосые прямоугольные глаза, и блестящий хром. Сволочи, испортили аппарат в начале девяностых, когда заменили металл на черный пластик — автомобиль сразу потерял свой лоск. Да и само качество металла стало намного хуже — батя запарился с такой же. Что он не делал со своим Волгарем — ржавел, зараза!