Снова раздался настоятельный тембр виолончели Харлбруннера, не отходившего от «Стола» с орешками. Он говорил и водил рукой по светлой поверхности бедер девушки, исполнявшей роль верхней части «Стола».
— Кто-нибудь может объяснить нам, новичкам в этой области, что за хрен этот… этот керу… керу… — Несколько голосов подсказали ему окончание слова, но Харлбруннер не захотел его произнести. — Судя по отчетам, лицо и руки этого Вайса были смазаны этим… так?
Настала очередь Якоба Стейна. Говорил он очень тихо, но гробовая тишина усилила звук.
— Керубластин — это материал, похожий на силикон, но гораздо более современный. Его разработали в лабораториях Франции, Англии и Голландии в начале века исключительно для использования в гипердраматическом искусстве… Гализмус, кажется, у вас, господин Кобб, — он указал на человека из кабинета канцлера, — есть ваш портрет работы Авендано, и вы знаете, о чем я говорю.
Тот с улыбкой кивнул:
— Да, он точь-в-точь как я. Иногда даже жутко становится.
Босх, вспомнив портрет Хендрикье, тоже вздрогнул.
— Керубластин используется в искусстве для многих целей, — продолжал Стейн, — не только для того, чтобы превращать модели в портреты, но и для изготовления нелегальных и легальных копий, для сложного макияжа и так далее… Опытный в обращении с керубластином человек может превратиться в кого угодно, в буквальном смысле слова, будь то мужчина или женщина. Достаточно нанести его, как мазь, на ту часть тела, которую необходимо скопировать, дать высохнуть и осторожно снять. Это идеальная маска. Однако, повторяю, чтобы легко обращаться со слепками из керубластина, нужно быть настоящим мастером. Они не плотнее слоя сливок на молоке.
— И исходя из всего ранее услышанного, — вставил Ключевой Человек, — этот тип действительно настоящий мастер.
Последовало короткое молчание. Стейн, который, похоже, торопился, попросил Бенуа подвести итог предварительного заседания. Под воздействием внезапно возложенной на него ответственности Бенуа встал с кресла, надел очки для чтения и взял какие-то бумаги. Он наклонился влево, чтобы свет «Лампы» Марудера освещал текст.
— Кризисный кабинет формируется 29 июня 2006 года, в помещении, любезно предоставленном в наше распоряжение администрацией здания «Обберлунд» в Мюнхене. Его цели…
Цели были достаточно ясны. Отдел по уходу за картинами и служба безопасности срочно разработали две стратегии: защитную и активную. Меры по защите делились на три комплекса: снятие с экспозиции, удостоверение личности и конфиденциальность. Первый комплекс мер предполагал постепенное снятие с экспозиции всех публично выставленных картин Бруно ван Тисха сначала в Европе, затем в США и, наконец, во всем мире. Первой в Амстердам вернется коллекция «Цветы», потом настанет черед «Монстров», а потом пойдут отдельные картины, как, например, «Афина» из центра Жоржа Помпиду. Все картины будут помещены в безопасные места. Второй комплекс мер заключался в создании системы контроля личности служащих, находящихся в непосредственном контакте с полотнами, с помощью голосовых и дактилоскопических проб. Бенуа предложил снабдить уже проверенных служащих этикетками.