3 января.
Ночь. Москва
* * *
Огонь, Вода, Земля и Воздух — четыре царственные Стихии, с которыми неизменно живет моя душа в радостном и тайном соприкосновении. Ни одного из ощущений я не могу отделить от них и помню о их Четверогласии всегда.
Огонь — всеобъемлющая тройственная стихия, пламя, свет и теплота, тройственная и седьмеричная стихия, самая красивая из всех. Вода — стихия ласки и влюбленности, глубина завлекающая, ее голос — влажный поцелуй. Воздух — всеокружная колыбель — могила, саркофаг — альков, легчайшее дуновение Вечности и незримая летопись, которая открыта для глаз души. Земля — черная оправа ослепительного бриллианта, и Земля — небесный Изумруд, драгоценный камень Жизни, весеннее Утро, нежный расцветный Сад.
Я люблю все Стихии равно, хоть по-разному. И знаю, что каждая стихия бывает ласкающей, как колыбельная песня, и страшной, как шум приближающихся вражеских дружин, как взрывы и раскаты дьявольского смеха.
Вода нежнее Огня, оттого что в ней женское начало, нежная влажная всевоспринимаемость. Огонь не так нежен порой, но он сильнее, сложней и страшнее, он сокровенней и проникновеннее. В Воздухе тонут взоры, и душа уносится к Вечному, в белое царство бестелесности. Земля родней нам всех других Стихий — высот и низин, — и к ней радостно прильнуть с дрожанием счастья в груди и с глухим сдавленным рыданием.
Все Стихии люблю я, и ими живет мое творчество.
Оно началось, это длящееся, только еще обозначившееся творчество — с печали, угнетенности и сумерек. Оно началось под северным небом, но, силою внутренней неизбежности, через жажду безгранного, безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины, подошло к радостному Свету, к Огню, к победительному Солнцу.
От книги к книге, явственно для каждого внимательного глаза, у меня переброшено звено, и я знаю, что, пока я буду на Земле, я не устану ковать все новые и новые звенья и что мост, который создает моя мечта, уходит в вольные манящие дали.
От бесцветных сумерек к красочному Маю, от робкой угнетенности к Царице-Смелости с блестящими зрачками, от скудости к роскоши, от стен и запретов к Цветам и Любви, от незнания к счастью вечного познанья, от гнета к глубокому вздоху освобожденья, к этой радости видеть и ласкать своим взором еще новое, вот еще и еще, без конца.
И если воистину я люблю все Стихии в разное время равно, мне все же хочется сказать сейчас, что любимая моя стихия — Огонь. Я молюсь Огню. Огонь есть истинно всемирная стихия, и кто причастился Огня, тот слит с Мировым. Он душой своей входит в таинственные горницы, где горят неугасимые светильники — и струятся во взоры влиянья волшебных талисманов, драгоценных камней.