Хонакура поднялся, огляделся вокруг, после чего подсел к ней на ступени. Она поморщилась.
Даже в его возрасте ему было приятно посидеть рядом с Таной.
— Когда прелестные молодые леди хмурятся, у них явно имеются проблемы, — сказал он. — Проблемы — мое ремесло.
— У нищих нет ремесла.
Он смотрел на нее до тех пор, пока она не опустила глаза.
— Прошу прощения, святейший, — пробормотала она.
Конечно, все они догадывались, что он жрец. Его манера выражаться должна была открыть им это.
— Никакого святейшества в эту минуту, — сказал он. — Я у Нее на службе. Ну, что тебя беспокоит?
— Кое-что непонятно, — ответила она. — Ннанджи кое-что сказал мне.
Хонакура ждал. Терпения у него было в миллион раз больше, чем у Ученицы Таны.
— Он вспомнил слова Лорда Шонсу, — пояснила она наконец, — те, что он сказал при первом посещении Тау. Он говорил, что хотел бы стать в нем ривом. Ну уж! В таком жалком городишке? И это после завершения его миссии, понимаешь? Это просто смешно. Вот и все.
— Мне это не кажется смешным. Ученица.
Она посмотрела на него удивленно.
— Почему не кажется? Седьмой? В этой жалкой дыре Тау?
Хонакура покачал головой:
— Шонсу никогда не просил делать его Седьмым. Он не хотел даже быть воином. Боги сделали его им, преследуя свои собственные цели. Ты исповедуешь власть, миледи? А власть не привлекает Шонсу.
— Власть? — повторила она задумчиво. — Да, пожалуй.
— Ну и еще амбиции. У него их нет! Он и так уже Седьмой, что ему еще остается? А Адепт Ннанджи… вот где ты найдешь амбиции.
Тана снова нахмурилась.
— Он убийца! Вспомни, что было, когда пришли пираты. Да, для убийства пиратов он хорош. Но Шонсу плакал после этого — я видела слезы на его ресницах. Ннанджи же смеялся. Он был пропитан кровью и упивался этим.
Хонакура знал куда более страшных убийц, чем этот добродушный молодой человек.
— Убийство — его работа. Ученица. Он честен и убивает только по необходимости. Воины не так часто получают возможность применить свое умение. Адепт Ннанджи очень хорошо исполняет свою работу — в некотором отношении лучше, чем Лорд Шонсу.
— Ты считаешь, что когда-нибудь Ннанджи станет Седьмым? — равнодушно спросила она; он почувствовал холод в ее вопросе.
Он поколебался с минуту, взвешивая причины необъяснимого прекращения ветра, этой бездыханной паузы в миссии Шонсу. Потом решил рискнуть неожиданным предположением.
— Я уверен в этом.
— Уверен, старый человек? «Уверен» — это очень сильное слово.
Сейчас ее голос звучал совсем как у ее матери.
— Это должно остаться в тайне, Тана, — сказал он.
Она удивленно кивнула.