Все указывало на то, что Зоарийи управлял Боарийи.
Уолли еще раз взглянул на старшего и решил, что да, этот человек может оказаться куда более проницательным, чем его спутник. Потом он повернулся и, пройдя между скамей, остановился перед Ннанджи.
— Мой меч, пожалуйста.
Ннанджи с сомнением взглянул на своего наставника, но отдал меч.
— Разреши взглянуть! — резко потребовал Тиваникси.
Ннанджи инстинктивно отреагировал на авторитетный тон и протянул седьмой меч кастеляну.
Тот внимательно изучил грифона на рукоятке, сапфиры на ее тыльной стороне, а потом — клинок. Уолли вернул рапиру Первому, ухмылку — Катанджи и улыбку Джие и продолжал спокойно вытираться полотенцем. Толпа ждала.
— Шонсу! — тревожно шепнула Тана, и все удивленно на нее посмотрели.
Она стояла за ним, глядя на Боарийи.
— Не вызывай! — прошипела она.
Уолли отогнал искушение отступить.
— Ни под каким видом! — добавила она тем же шепотом.
— Отличный меч, Лорд Шонсу! — со странным выражением на лице сказал кастелян.
Уолли улыбнулся и кивнул.
— Могу я спросить, откуда он у тебя?
— Мне его дали, — ответил Уолли.
— Он выглядит так, как будто вчера лежал на наковальне.
— Не совсем так — у него был предыдущий хозяин.
Тиваникси побледнел:
— Имеешь ли ты в виду то, что я думаю?
— Да.
Кастелян посмотрел на него долгим взглядом:
— И ты все еще не присоединяешься к сбору?
— Пока не решил.
Тиваникси взглянул на Зоарийи и Боарийи, потом снова на Уолли.
— Я бы не рисковал носить его, — сказал он тихо.
Уолли вспомнил юного Арганари и топаз Чиоксина. Мальчик держал чудесный приз только несколько минут. Потом его у него отобрали и дали взамен другой.
— Все мы должны нести свое бремя, — ответил Уолли.
Он забрал седьмой меч у Тиваникси, все еще смотревшего на него в замешательстве.
— Имя Шонсу хорошо известно в ложе, — раздался голос.
Уолли повернулся лицом к Боарийи и спокойно убрал меч в ножны.
— Про имя Боарийи этого не скажешь.
Глаза юноши налились яростью.
— Не все репутации хороши.
— А ничто — это всего лишь ничто.
Рука Боарийи поднялась, и старший что-то ему тихо сказал.
Лес зеленых Шестых вырос за спинами двух Седьмых, и пустыня красных Пятых легла за ними. Призыва к баррикадам не прозвучало. Воины стояли в боевой готовности, ожидая приказа. Боарийи, как известный фаворит, собрал большую армию последователей и ввел в ней дисциплину.
Уолли оглянулся на своих. Ннанджи хмурился и шевелил губами, как будто повторял сутры. Катанджи потерял улыбку. Тана, бросив очередной предостерегающий взгляд Уолли, отступила, разглядывая противников.
— Его дядя, — тихо сказал Тиваникси, ни к кому особенно не обращаясь.