Хотя, может быть, и нет. Такая женщина способна на великое сопротивление.
— «Десять Бесчестных Воинов», — спросил он, — это твое?
— Да.
— Значит, ты была в Ханне?
Она покачала головой:
— Мы ходили наверх, в Кво, а потом вниз. По дороге я встретила менестреля. Он рассказал мне эту историю. Так я узнала, что ты остался в живых, поэтому и вернулась. Так что по поводу сбора?
Кто же это «мы»? — подумал Уолли. А вслух произнес:
— Не думаю, что воины примут меня.
Женщина улыбнулась. Потрясенный, он увидел удовлетворение на ее лице.
— Это говорит в пользу их мудрости.
— А что собираешься делать ты? — спросил он, теряясь в догадках.
Она странно посмотрела на него.
— Что и всегда — петь по тебе панихиду.
Это не сильно проясняло дело.
Может, это было провокацией с ее стороны? Или черный юмор? Чему нужно было верить — ее глазам или ее словам?
— Вынужден тебя разочаровать, миледи, — сказал он, — думаю, я уйду из города.
— Уйдешь куда?
— Не могу тебе этого сказать.
Она снова, нахмурившись, покачала головой:
— Ты не сделаешь этого.
Уолли сел на скамью и указал ей на другую. Женщина осталась стоять. На ней не было ничего, кроме обертывающего ее куска тонкой ткани. Он покрылся испариной.
— Говорю тебе, — начал он, — я изменился. Все, что было между нами, кончено. — Он надеялся, что эти слова обидят ее. — Буду тебе очень благодарен, если ты не станешь никому говорить, что видела меня здесь.
— Наоборот, — сказала она, настраивая лютню, — я чувствую, что новая баллада приходит мне в голову — «Шонсу — Жрец» или, может, «На Развалинах Храма»?
Зазвучали струны, и музыка поплыла под каменный потолок.
— «Катанджи Приходит…» — это тоже твое?
Женщина зло засмеялась и села, глядя на него.
— Неплохо получилось, правда? Но я думаю, что «Шонсу — Жрец» будет лучше.
— Что мне нужно, — по внезапному наитию сказал он, — так это «Шонсу — Герой». Если ты сделаешь для меня то, что другие менестрели сделали для моего подопечного, я поведу сбор!
Кошачья улыбка удовольствия мелькнула на ее лице.
— Да? Да, я могла бы это сделать. Но чего ради я должна этим заниматься? — спросила она, твердо глядя ему в лицо.
— Ради Богини, миледи, — ответил он. — Я знаю о колдунах больше Лорда Боарийи или кого-нибудь другого. Если мне не удастся стать лидером, сбор обречен.
Женщина спокойно смотрела на него.
— Что ты порекомендуешь? Визит в Аус? «Шонсу — Пресмыкающееся»? «Шонсу — Червяк»?
Он пристально посмотрел на нее. Война за свидетелей была открыта, пока он отдыхал и видел сны. Теперь ее сверхъестественное появление должно было подавить его.
— «Шонсу — Моряк», миледи, — сказал он, поднявшись на ноги. — Я должен идти, чтобы служить Ей. Но все же прошу тебя не рассказывать никому о нашей встрече.