,
но и от нас они не отрывали взгляда. Я поняла, что мы выглядели
похожими на себя. Я не подумала использовать гламор, чтобы мы
выглядели более человечными или, по крайней мере, менее заметными. Я
была слишком невнимательной, чтобы представить себе наши образы.
Родители вглядывались внимательнее, затем улыбались, стараясь
поймать наш взгляд. Если бы я пошла на это, то они остановились бы
поговорить с нами, а нам действительно нужно было предупредить
фей-крошек. Обычно я старалась быть общительнее, но не сегодня.
Гламор мог обмануть зрение людей так, чтобы они видели не то, что есть
на самом деле, а только то, что ты желал им показать. Всего несколько
месяцев назад гламор был моей самой сильной способностью. Эта
способность все еще оставалась у меня, и сейчас гламор легко потек по
моей коже.
Я прошептала Дойлю и Холоду.
— Мы должны посмотреть место и пресса не должна помешать.
— Я могу скрыться.
— Не при свете дня, — сказала я. У Дойля была эта странная способность
скрываться как киношные ниньзя. Я знала, что он был Мраком, и ты
никогда не видишь темноту прежде, чем она коснется тебя, но до сих пор
не понимала, что за этим стоят столетия практики. Он мог завернуться в
тени и скрыться. Но он не мог скрыть нас, и ему помешал бы яркий
солнечный свет, чтобы скрыться самому.
Я представила себе свои волосы просто красными, по-человечески
темно-рыжими, вместо своего настоящего темно-рубинового цвета. Я
сделала свою кожу бледной, подходящей по оттенку к цвету волос, но не
такой светящейся белизной, свойственной мой собственной коже. Я
потянула гламор и на кожу Холода, шедшего рядом со мной. Его кожа
была такой же светящейся лунным светом, как и моя, а значит было легче
изменить одновременно и ее цвет. Я постепенно затемняла его волосы к
насыщенному серому цвету, и пока мы продолжали идти, делала его
волосы более темными, пока он не стал брюнетом. Цвет волос теперь
соответствовал белой коже, и это сочетание делало его похожим на гота.
Пусть его одежда не соответствовала новому облику, но мне было проще
достичь такого сочетания для Холода. Если бы у меня было достаточно
времени, то может быть, я смогла бы выбрать любой цвет, но сейчас мы
привлекали внимания, а мне сегодня этого не хотелось бы. И так слишком
много людей ” видели” нас как мы есть, и гламор мог бы не удержаться от
их знания. Было неудобно и неприлично меняться, пока мы шли, думая
при этом о людях, которые нас узнали, которые вглядывались
внимательнее и думали, что они ошиблись.
Сложность заключалась в постеленном изменении цвета волос и кожи,
гладком