Она заставила себя улыбнуться в ответ. Атмосфера оставалась довольно натянутой, но даже эта вымученная шутка немного разрядила ее. Оба почувствовали облегчение, и постепенно их разговор вошел в нормальное русло приятной болтовни двух старых друзей. Стюарт снова пошутил, на этот раз удачнее, и серебристый смех Джейн разнесся далеко по спящим холмам.
Услышал его и Николас, сидевший в этот час с книгой у открытого окна своего домика. Он поднял глаза и сразу увидел вдали два силуэта на фоне темнеющего неба. Его брови сошлись было на переносице, но тут же вернулись на место. «С какой стати злиться? Она свободна и может гулять с кем угодно и когда угодно!» — сказал он себе, но это его почему-то вовсе не успокоило. Вздохнув, он закрыл книгу и выключил свет.
На следующее утро Полин пожаловалась на недомогание, а к полудню совсем разболелась. Обеспокоенный Николас послал за Джейн и велел ей уложить девушку в постель. Встав у спинки кровати, он внимательно осмотрел ее и покачал головой.
— Не пойму, что с ней, — сказал он Джейн. — Если завтра к утру ей не станет лучше, придется вызвать врача.
Но Полин стало еще хуже, и на следующий день приехал врач. Он не нашел у девушки ничего серьезного, но, уходя, сказал Джейн:
— Мне кажется, ее болезнь чисто душевного свойства. Девушку что-то мучит, это какая-то тоска, уныние…
— Уныние? — удивилась Джейн. — Ничего подобного, доктор Росакис, Полин совершенно счастлива!
Но седовласый доктор только покачал головой.
— Я знаю, что говорю, юная леди. С вашей подругой что-то неладно. Но дело не только в унынии. Она совершенно истощена физически. Вы же знаете, здешний климат вообще подходит далеко не всем, а это лето выдалось небывало жарким. Давайте ей таблетки, которые я сегодня же пришлю, и следите за тем, чтобы она не вставала с постели до моего следующего визита. Это будет примерно через неделю.
— Через неделю? А раньше вы приехать не сможете?
— В этом нет никакой надобности. Ей требуются только покой и хорошая пища… Кстати, почему она не ест?
От удивления Джейн не сразу нашлась, что ответить.
— Она ест… насколько мне известно.
— Насколько вам известно? Вы что, сидите рядом и кормите ее с ложечки? — Его седые брови вопросительно взлетели вверх, а смуглый лоб прорезала глубокая складка.
— Ну… нет. Разумеется, я не слежу за этим, но…
— Значит вы не можете утверждать, ест она или нет, не так ли?
— Не могу, — неохотно признала девушка, которую начал раздражать этот нелепый допрос.
— Так почему же вы решили, что она ест? — настаивал доктор. Джейн ничего не ответила, и он сухо продолжил: — Отныне прошу вас проследить за этим. Прежде всего — молоко и яйца. И приготовьте ей что-нибудь вкусненькое.