«Обнимешь и забудешь», — решил про себя дядя.
Они молча улыбались. Тесла смотрел на него искоса:
— Вы очень похожи на покойного отца.
Крохотные попугаи щебетали в пальмах гостиничного ресторана. В холле пепельные старики, готовясь заиграть, вынимали из футляров для мумий виолончели. Никола, подзывая официанта, поднял указательный палец.
Косанович привез белградские газеты.
— Не знаю, интересно ли будет вам?
— Как война повлияла на вас? — озабоченно спросил Тесла, принимая газеты.
— Похоже, я слегка свихнулся, — широко улыбнулся Косанович.
*
Дядя и племянник после ужина вышли вместе.
Они гуляли вместе и на следующий день.
И в последовавшие месяцы.
— Люблю шум, — говорил дядя. — Это созидание.
Племянник и раньше бывал в Нью-Йорке. Но все же он не был уверен в том, что американцы привязаны к Земле силой тяготения и, вполне возможно, что они свободно парят над улицами, как птицы.
Негры освещали улицы широкими улыбками. Кривоногие моряки в барах бросали монеты в музыкальные автоматы. Рут Лоув плакала: «Я никогда не засмеюсь». Латиносы в темных очках торчали перед парикмахерскими. Музыка радио текла сама по себе, так, как падает дождь. Голубой флажок стоял на подоконнике, если в этой квартире был солдат. Золотой — если он погиб. Военный шоколад вкусом походил на мыло.
Тесла купил газету и увидел, в какое печальное состояние пришли некогда гордые виллы Ньюпорта. Архитектурные вазы упали с фасада знаменитой виллы Брейкерс, которую когда-то посещал Стэнфорд Уайт. Нынешняя владелица, вдова графа Ласло Сечени, жаловалась на ужасное состояние дел. Сад одичал. В подвале той же газетной полосы король всех русских, болгарских и сербских цыган, Стив Кослов из Бауэри, сообщил: «Я презираю войну».
Город был как Моисеева неопалимая купина. И все в мире было связано именно так, как полагали безумные люди, считавшие, что все в мире связано. Визг неона сообщал о требованиях рекламных пророчеств. По площадям плыли загипнотизированные толпы. Пешеходы стали частью великой души — пневмы. Все индивидуальности были нанятыми карнавальными масками. Небольшое искажение превратило лица в маски. Любовь придавала маскам ценность. Некий мужчина сказал жене голосом Роберта:
— Ты прекрасна, когда зеваешь.
Люди вибрировали в унисон с вибрациями мира.
— Ты дьявол! — донеслось из толпы.
Другой голос немедленно отозвался, как бы отбивая теннисный мячик:
— Ты слушал клеветников!
Под всеми звуками мира текли медленные, ра-а-стя-а-ну-ты-ые слова.
Тесла третий раз в жизни услышал обрывки забытой песни времен Переселения. Перед пуэрто-риканской овощной лавкой толстый мужчина досказывал старую притчу об Истине: