Милутин понял, что это электрическое явление, — в том не было никакого сомнения. Он объяснил сыну это явление как умел.
Никола запомнил, что именно тогда ему пришла мысль о том, что природа — это большая кошка.
В голове мелькнуло: но кто ее гладит?
— Мы живем в иллюминированном мире, — шепнул Милутин сыну и жене.
— Что значит — иллюминированный? — тоже шепотом спросила мать Николы.
— Освещенный изнутри.
А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?
Платон. Государство
— Это появляется из ниоткуда, — жаловался маленький Никола родителям.
Он закрывал глаза, и свет заливал его череп изнутри. Весь мир растворялся в жидком огне.
— Я исчезаю, я тону, — шептал мальчик.
Никола старался вернуться в привычный драгоценный мир.
— Это случается против моей воли! — вздыхал он.
— Скажи, это похоже на то, будто ты с закрытыми глазами поворачиваешь голову к солнцу? — спрашивала мама.
— Похоже. Золотое забрало закрывает лицо, а глаза открыты. Сверкнет перед глазами, и я парю в свете.
— Неужели падучая? — испугался Милутин.
Это более походило на прозябание жизни в Восточной церкви. На глаза Николы падал свет, который самим своим явлением перечеркивал все правила мира. Если смотреть изнутри, то лицо Николы превращалось в золотое полушарие. Попа Милутина сильно пугало это озарение, нарушавшее стабильность жизни и уничтожавшее окружающий мир.
И тут Данила впервые в жизни встал на сторону брата, который был на восемь лет моложе:
— Нет. То, о чем говорит Никола, случалось и со мной.
Родители вздохнули. Что бы ни происходило с их принцем, это не могло быть страшным.
— А кроме вспышек, перед глазами встают картины? — спросил брата Данила.
Никола кивнул.
— Не пугайся их, — спокойно сказал Данила. — Отдайся им.
Никола со слезами на глазах уставился на брата и пожаловался:
— Но ведь это страшнее всего!
— Кем вам приходится этот прекрасный ребенок? — спрашивали пришедшие гости, тепло улыбаясь Даниле Тесле. После чего оборачивались к младшему Николе и спрашивали: — А это кто у вас?
Братья были похожи, но никто этого не замечал. Тетка Дева, у которой изо рта торчал зуб совсем как у вепря, больше любила Данилу. Любил его и Лука Богич, красномордый охотник, который вечно наставлял на детей ружье и грозился всех перебить. Любил его и сивобородый поп Алагич, который всегда хрюкал, смеясь.
Милутин никогда не упускал случая похвастаться перед посетителями умом Данилы.