– – А какого эффекта он ожидал? – – поднимаю бровь. Это что было, отворотное зелье?
– – Ну, вообще эту штуку пьют, когда нужно понять, что за люди тебя окружают. Потому что от неё видишь главные черты окружающих... как бы... ярче. Причём на нас-то она действует сразу, ненадолго и без последствий.
– – То есть это он мне пытался обеспечить интенсивное знакомство с коллективом? – – хмыкаю, вспоминая свои глюки в гостиной.
– – Нет, он просто хотел, чтобы вам стало неприятно находиться рядом с капитаном.
Слегка впечатываю ладонь себе в физиономию и позволяю ей стечь.
– – Слушай, ты можешь мне объяснить, почему его так волнует моё общение с Азаматом? Я уже не знаю, что и думать.
Эцаган невнятно пожимает плечами.
– – Они друзья.
– – Это теперь так называется? А ведёт он себя так, как будто они как минимум женаты!
Ой зря я это сказала... конечно, я больная, мне можно, но что-то мой собеседник нехорошо в лице переменился.
– – То есть... я ничего не хочу сказать... – – начинаю мямлить.
– – Алтонгирел мне не изменяет, тем более что Азамат гетеросексуал! – – возмущённо выпаливает Эцаган.
Если вычеркнуть все непечатные выражения, которые я подумала в свой собственный адрес, останется, что я икнула.
– – Прости, – – говорю, – – я не хотела тебя обидеть.
Снова икаю и утыкаюсь в чай. Эцаган вздыхает.
– – Ладно, я понимаю, что после того, как он вас отравил, можно о нём что угодно подумать. Но с Азаматом они действительно просто друзья, почти братья даже. Алтонгирел ровесник младшего брата капитана, они в детстве играли вместе. Тем более, что у Алтонгирела родители рано умерли, так Азамат его читать учил!
– – Хорошо-хорошо, я верю! – – тараторю. – – Я вообще тут ни про кого ничего не знаю и понять не могу, чего он ко мне прицепился... Это просто так выглядит...
Эцаган фыркает, мотает головой. Кажется, простил.
– – Да уж, могу себе представить. Но он просто боится, что капитану будет... трудно с вами расстаться.
– – Да, это, конечно, причина, чтобы меня бить и травить, – – делаю длинное лицо.
– – Есть вещи, которые очень трудно объяснить, – – вздыхает Эцаган. – – Алтонгирел, конечно, не всегда разумно поступает. Но он хороший человек.
Некоторое время сидим молча, я вожу пальцем по краю пиалы, но она не звенит.
– – А сколько лет Азамату? – – спрашиваю для шума.
– – Тридцать девять, а что?
– – Ничего, так просто интересно. По нему трудно сказать.
Собственно, он, пожалуй, выглядит постарше, ну так и жизнь у него была не сахар.
– – Да уж, – – кивает Эцаган. – – Я вообще поражаюсь, как вы его терпите. Меня Алтонгирел три месяца уговаривал вступить в команду после того, как я капитана впервые увидел. Вы чего?