– Ты меня, Леон, анекдотами и баснями потчуешь, – разлепив спекшиеся губы, сказал Гайдуков. – А я тебе пословицей отвечу. Кавказской народной поговоркой: «Желаешь кому-нибудь смерти – вырой две могилы»…
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Как в Ачхой-Мартане, в девяносто шестом – уже после августовской бойни в Грозном. Тогда был небольшой сравнительно период, когда в республике, до вывода федеральных войск, царило двоевластие. В Чечню зачастили эмиссары из Москвы; сначала приезжал Лебедь со своей свитой, потом сменивший его на посту секретаря Совбеза Рыбкин, а затем и его зам, мнивший себя Центровым Кукловодом. Вот с ним-то, с последним, в его свите прикатил этот самый Леон – то ли действующий в ту пору сотрудник ФСБ, то ли из «отставников», которые работали конкретно уже на самого Б. Кстати, прилетала эта делегация в Чечню не один раз: Гайдуков по меньшей мере дважды со своими бойцами был задействован на усилении. Видел их в аэропорту Северный, куда затем привезли группу выкупленных за бабки телевизионщиков. И после, спустя пару недель, в Ачхой-Мартане, где «делегация» о чем-то шепталась с нохчами на протяжении нескольких часов, тоже их пути-дорожки пересеклись.
Вот этот самый Леон, не сильно, кстати, изменившийся внешне за добрый десяток лет, все такой же подтянутый, моложавый, энергичный – настоящую его фамилию память не сохранила (да и под своей ли фамилией он там «шуршал»?), – был не совсем в ядре «свитских», а действовал как бы самостоятельно. Спокойно себе ходил среди нохчей, в окружении всего пары своих людей. Перетирал с чеченами какие-то вопросы и при этом явно ничего не опасался. Когда «вэвэшники» не пропустили через свою зону ответственности несколько легковых транспортов с вновь прибывшими нохчами, именно с ним Гайдуков и его тогдашний командир имели по этому вопросу что-то вроде стычки. Эти «свитские» все пыжились, что-то из себя корчили… Ну и Леон тоже вел себя как маленький наполеонишка: «Я вас, бля, сейчас всех тут построю-уволю-разжалую-посажу!» А тут еще Гайдукова дернуло за язык спросить: «А вы тут Родиной оптом или в розницу торгуете?!» Этот взвился: «Что?! Повтори, что сказал?!!» Гайдукова тогда оттеснили в сторону, скандал так и не разгорелся: уж больно стремная была обстановка, чтобы реагировать на каждое нервное словцо.
Но тем не менее этот человек его запомнил.
И слова, оброненные тогда Гайдуковым в сердцах, тоже не забыл.
Андрей мог лишь гадать, что на уме у этого Леона в данный момент времени и что за дело его сюда привело. Но одно он теперь знал точно: этот человек, что стоит напротив него, весьма злопамятен, он не склонен к забывчивости и не умеет никому ничего прощать.