— Простите, что перебиваю, мсье Филен, — мягко заговорил Лежье, — но вы ведь именно на эту тему беседовали вчера с мсье Дени, — и показал на Марка, — когда видели его вчера в последний раз? Не так ли?
— Ну. На эту, поскольку круговорот — тема глобальной ипостаси, каковая открывается лишь в процессе…
— Безусловно! Безусловно! И вы в это время находились, так сказать, в процессе у куста роз, а мсье Дени был…
Бродяга хихикнул и показал на верх дома.
— Там он был! На верхотуре! На лесах! Прямо, считай, под крышей! И ведь углядел меня. Ты представляешь? — Бродяга доверительно взял Лежье под локоть и повел к дому. — С такой выси углядел! А почему? Потому как процесс истины…
— Ну конечно! Процесс истины! И Дени в это время был на верхотуре один, когда вы беседовали?
Мы все, затаив дыхание, почти на цыпочках шли за ними.
— Один. Один беседовал. С глазу на глаз. Только, знаешь, кто-то нас подслушивал, потому как ржал сильно.
— Ржал?
— Ну не то чтобы как конь ржет, а эдак по-оперному, с раскатом, но громко! Глупый человек, недалекий, не дано таким проникнуться мудростью мироздания!
— Конечно-конечно. Не дано проникнуться. Выходит, вы второго человека не видели, а только слышали?
— Нет, не слышал я человека! Я хохот слышал, а потом грохот! Та-а-акой грохот, я тебе скажу… Может, это вовсе и не человек был, а? И смех нечеловеческий, и грохот?..
Бродяга снизу вверх заглянул в лицо адвоката, но тот лишь пожал плечами.
— А я вот точно думаю: не человек! Нет, не человек.
— Вы испугались нечеловека и спрятались в погребе, потому что двери погреба были открыты?
— А ты бы не испугался? Сначала хохочет, как Мефистофель, а потом грохот и дикий крик?
— Ну, уж тут всякий испугается. Только должен вам признаться, что это был все-таки человек, и теперь он при смерти. И многие считают…
— Человек? При смерти?
— Увы, увы. И многие считают, что именно мсье Дени сбросил его с лесов.
— Кто? Он? — Бродяга обернулся и показал пальцем на Марка. — Нет! Он один был и никого не сбрасывал. Там и человека-то никакого не было! Хохот один и грохот!
— А вы бы могли, мсье Филен, проехать вместе со мной и сделать официальное заявление, что мсье Дени не покушался ни на чью жизнь?
— А почему я?
— Потому что вы — единственный свидетель.
— Я — единственный?
— Боюсь, именно так. И только вы один можете доказать, что мсье Дени не виноват ни в чем. Иначе ему грозит…
— Гильотина?!
Лежье кашлянул.
— Ну, что-то в этом роде, а они с женой ждут ребенка.
Бродяга оглядел всех, почесал в затылке.
— Я бы сейчас чего-нибудь выпил, потому как жидкость — суть вселенское вещество…