После упоминания о Брайане Вудсе Рона стала распространяться об обследовании, которое тот предложил ей пройти. Примерно в середине долгого рассказа заскучавшего Джея немного развлек кот Морфеус. Тот запрыгнул со двора на подоконник распахнутого окна, неспешно оглядел кухню и ее хозяина, потом принюхался, уловил запах кофе и недовольно фыркнул.
— Не нравится? — усмехнулся Джей, отведя мобильник в сторону, чтобы Рона не слышала. — Подожди, не уходи, сейчас я тебя угощу кое-чем повкуснее.
Предупреждение было излишним — Морфеус никуда и не собирался. Он прекрасно знал, что здесь можно рассчитывать на угощение.
Периодически произнося «да-да» и «надо же!», Джей взял с полки с посудой блюдце и поставил на подоконник перед Морфеусом. Потом открыл холодильник, вынул пластиковую бутылку сливок и плеснул немного в блюдце.
Обнюхав лакомство, Морфеус довольно заурчал, потом посмотрел на Джея.
— Давай, не стесняйся, — шепнул тот.
На самом деле он понимал, почему Морфеус не торопится: кот держал марку, не хотел, чтобы создалось впечатление, будто его так уж интересует предложенное угощение. Но запах сливок манил, поэтому чувство собственного достоинства быстро изменило Морфеусу, и он принялся лакать из блюдца. Это потребовало определенного времени, в течение которого Морфеус раза два покосился на Джея, всем своим видом говоря: «Ну вот, другое дело! Гораздо лучше, чем поучения насчет того, где я могу гулять, а где нет».
— Да-да, — произнес Джей в трубку. Потом тихо добавил, обращаясь к Морфеусу: — Ладно, не обижайся, приятель. И подружке своей, Шалмире, передай, чтобы заходила. У меня и для нее кое-что припасено.
Для сенбернара Шалмиры Джей держал собачье печенье. Однажды, перепутав коробки, угостил им Чарли. Увлеченный рассказом о концепции новой картины, тот не сразу сообразил что к чему и, лишь машинально сжевав пригоршню хрустящих фигурок, обратил внимание на их необычный вкус — и то только тогда, когда Шалмира начала проявлять повышенный интерес к тому, что он ест.
Рона продолжала рассказывать о неважном самочувствии, а Джей уже почти не слушал, воспринимая ее голос как некое звуковое сопровождение своего общения с Морфеусом. Тот, громко урча от удовольствия, потоптался на подоконнике, потерся скулой об оконную раму и спрыгнул во двор. Затем вышел на газон, уселся на травке и принялся умываться.
С минуту Джей наблюдал за ним, любуясь черной, переливающейся на солнце шерсткой, потом услышал в трубке:
— Я тебя случайно ни от чего не отрываю, дорогой?
К нему мгновенно вернулось недавнее раздражение.