Несколько слов о личной научной работе. На проблемах, которыми я занимался в институтах, поставлен крест. Однако опыт научной (и учебной) работы, опыт руководства аспирантами и дипломниками пригодились. Весной 1978 г. по заданию генерального директора ТНХК подготовил (в соавторстве с С.Я.Лабзовским) обстоятельный литературный обзор «Синтез и перспективы развития производства полипропилена». Несколько месяцев проведено в научных библиотеках Томска и на стол В.С.Гетманцеву я положил неплохой и по нынешним меркам труд. Злободневность связана с тем, что современные технологии полимеризации пропилена в СССР были мало известны; до строительства Гурьевского и Томского заводов существовало маленькое производство в Капотне (Москва) с устаревшей доморощенной технологией. К сожалению, обзор практически никто не видел (Гетманцев положил «под задницу», наши с Лабзовским экземпляры простояли на полках), приличный ёмкий труд заслуживал публикации и был бы полезен специалистам соответствующего профиля. У меня интерес к накоплению научных печатных работ совсем пропал. Ещё раз поясню («Жизнь вторая. Научная деятельность»). Количество напечатанных работ и авторских свидетельств исторически в СССР являлось условным критерием работоспособности научного работника, особенно характерным для периферии. Представляешь диссертацию к защите, первый вопрос: сколько работ напечатано? При подаче документов на конкурс первым является список опубликованных научных трудов. При появлении на ТНХК в моём списке было порядка сотни наименований. На комбинате количество научных работ никого не интересовало, учёт никто никогда не вёл. Однако здесь я впрямую столкнулся со способом подкупа конкретных производственных руководителей — включение в число соавторов изобретения или научной статьи. Естественно, специфическая взятка просто так не даётся: расчёт либо на оплачиваемый хоздоговор, либо на допуск к внедрению на производство с последующим определением экономического эффекта…. Не «успел оглянуться», оказался соавтором 5–6 авторских свидетельств и нескольких тезисов докладов, о которых понятия не имел. Публично резко отказался от всех видов соавторства, если сам не принимал активного участия в работе. Даже в период работы директором научно-исследовательского центра большинство выпускаемых «в свет» научных трудов прошли без моего соавторства. Для непосвящённых во взаимоотношениях науки и производства может показаться непонятным, чем я горжусь. Просто надо поинтересоваться, сколько авторских свидетельств и научных статей имеют генеральные директоры и главные инженеры (со стажем) крупных химических предприятий. Вообще же в стране сейчас бардак с публикациями, никто не проверяет ни факт соавторства, ни подлинность подписей авторов. Зачастую фактические авторы включают в свой круг представителей предприятий, чтобы подчеркнуть практическую направленность публикации.