Немцу было нечего сказать. Он только скрипел зубами.
— Быть может, мне вмешаться, герр Адлер? — раздался скрипучий голос. — Этот человек сильно мешает нам, более того, он угрожает вашей жизни.
Из-за спин рабочих выступил человек в таком же кожаном плаще-пальто, как у Адлера, и фуражной шапке. Однако лицо его было закрыто странной маской из толстой кожи с круглыми стёклами напротив глаз и серебряным кругляшом с дырами, через который он, видимо, дышал. Никакого оружия он при себе не носил.
— Вы слишком много себе позволяете, фон Ляйхе, — осадил его Адлер. Проклятье! Немецкий гонор останется таковым, даже если к груди немца приставить шпагу.
— Вы не забыли обо мне, meine Herren? — поинтересовался я, проткнув шпагой плащ-пальто немца и продолжая давить на шпагу.
— Прикончи его, фон Ляйхе! — крикнул Адлер, отпрыгивая от меня. Бегать он был, похоже, большой мастер.
— Желаете оправдать вашу фамилию? — спросил я у немца с закрытым лицом, поворачиваясь к нему.
Он не ответил мне, лишь коротко взмахнул руками. Из рукавов выскочили два длинных кинжала с широкими лезвиями. Фон Ляйхе двинулся на меня походкой опытного бойца, ловко поигрывая своим оружием.
— Отойдите от входа, поручик! — крикнул мне граф. — Я выпускаю своих зверей!
Я не успел выполнить его приказ, но он был излишен. Животные графа огибали меня, лишь некоторые — намерено ли, случайно — задевали плечами. Они кинулись на рабочих, которые не успевали ничего с ними поделать. Мушкеты в столь неумелых руках оказались совершенно бесполезны против хищников. За пределами магазина наваждение рассеялось, я видел самых обычных зверей, кидающихся на рабочих, отмахивающихся от них мушкетами, держа оружие словно дубинки. А может виной всему, жестокость сцены, разыгравшейся передо мной. Волки и собаки кидались на людей, кусая их за ноги, валя на мостовую. Кошки разных пород набрасывались на них, мгновенно разрывая их своими крохотными когтями. Птицы облепляли рабочих, словно деревья, разбивая черепа, выклёвывая глаза. Пресмыкающиеся гады обвивали несчастных и душили. Был даже один тигр — это был тот самый юноша, что любил валяться на диване кверху ногами. Сейчас он ловко распускал когтями рабочих, разрывал их длинными клыками, выгрызал из тел несчастных куски мяса, поедая их тут же.
Но самой удивительной была сцена явления того самого римского орла, о котором было столько разговоров. В дверях магазина одним из последних возник высокий латинянин в облачении аквиллера. Он обратил свой взгляд на замершего гауптмана Адлера, которого отчего-то миновали остальные звери.