Рассмеявшись, он взял карандаш и начертил в блокноте очертания Британских островов.
— Я вот о чем подумал, а не могли бы мы с Колином вас подвезти?
— Подвезти, мистер Хардвик?
— Да, подвезти, мисс Джонс. Моя сестра живет около Стивенеджа, и мы едем к ней на неделю. Обычно я еду на юг по шоссе A1. Это прямая дорога. На середине пути мы останавливаемся на обед и к полудню уже бываем на месте. Если вы поедете с нами, то сможете познакомиться с моей сестрой и выпить с нами чашку чаю. А потом я отвезу вас на станцию, и вы сядете на лондонский поезд.
— Вы очень добры, мистер Хардвик, но…
— Только давайте обойдемся без этого вашего «о, я не могу, мистер Хардвик». Наши отношения давным-давно миновали эту стадию. И ради всего святого, прекратите, наконец, называть меня мистером Хардвиком. — Он постучал пальцами по столу. — Ну, так вы принимаете мое предложение?
— Я…
— Принимаете. Хорошо. Мы еще поговорим поближе к отъезду и обсудим детали. А теперь, — взглянул он на настенные часы, — я собираюсь выпить кофе. У вас тоже осталось несколько минут, чтобы присоединиться ко мне.
Он с улыбкой проводил меня к двери.
Остаток следующей недели, захлебываясь от восторга, я пребывала в радостном предвкушении путешествия.
Уэйн зачастил с вечерними визитами. Иногда заходила Дайна, и Уэйн проявлял чрезмерную заботу и внимательность ко мне. Сдерживая обещание, я ему подыгрывала, но мне это вовсе было не по душе. Видимо, он пытался добиться от Дайны ответной реакции. Она и реагировала, но, увы, не в том направлении. Она бойкотировала меня, практически перестала быть моим другом. Когда я сказала об этом Уэйну, он заявил, что это хороший знак, — значит, она ревнует, но, зная Дайну, я не была в этом убеждена. Я надеялась, что их отношения наладятся, пока я буду в отъезде.
Когда я рассказала Уэйну, что Брет предложил меня подвезти, он расхохотался:
— Так-так, значит, теперь мы еще и неразлучны, да? Смотри, в следующий раз он сделает тебе непристойное предложение.
— Сколько можно тебе говорить, — разозлилась я, — это совсем не то, что ты думаешь. Он просто…
— Знаю, знаю, проявляет отеческую заботу. Хватит нести чушь, птичка. Я уже сыт ею по горло.
Мне было все равно, что он говорит и думает, я мечтала только об одном: я еду на юг с Бретом и его сыном. И готова была отказаться даже от своего отпуска ради этих нескольких часов в машине Брета.
В четверг утром он вызвал меня к себе, чтобы договориться, во сколько он за мной заедет. Утром, предложил он. Я согласилась.
Они заехали, мы выпили по две чашки кофе, и, пока я мыла посуду, Брет отнес мои вещи в машину и погрузил в багажник. Я радовалась, как ребенок, и, вероятно, он это заметил.