Черт возьми, Джулия права, я обещал проводить с псом два-три часа в день.
Довольно урча себе под нос, он ушел на работу и позже в офисе скорректировал свой бизнес-план с учетом обстоятельств — теперь вечера он намеревался проводить дома. И так как он не собирался просиживать рядом с будкой часами, то отослал диван в мастерскую. Через несколько дней диван вернули — новенький, поблескивающий свежей кожей. Как только он занял свое почетное место перед камином, у Люка, Джулии и Щенка появилась привычка ужинать в кабинете Люка. Еда теперь была исключительно домашнего приготовления. Джулия настояла, чтобы Люк посмотрел несколько кассет с тренировками собак, особенно уделив внимание, итальянским мастифам. Он бы не признался, но девушка сама догадалась, что кино ему понравилось. Его темные глаза возбужденно поблескивали, когда он наблюдал за римлянами, атакующими врагов вместе со своими преданными собаками. Щенок тоже смотрел кино, каждый раз, во время эффектной сцены наклоняя голову.
По вечерам, устроившись на диване — Люк сидел, развалившись в одном углу, а Джулия, свернувшись калачиком, в другом, — они смотрели новости. После безуспешных попыток занять середину Щенок был выдворен на пол и устроился у камина. Он дремал, шумно посапывая, но при появлении на экране кошки в рекламах кошачьего корма всегда просыпался и предупреждающе порыкивал.
В первые дни, часто звонил телефон. У Люка было две телефонные линии и мобильный; последний молчал, но бизнес-номера работали бесперебойно. После пары беспокойных ночей Люк стал отключать звук, но когда он забывал это сделать, кабинет наполнялся трескотней, и голосами с разными акцентами: американскими, итальянскими, китайскими — все оставляли сообщения, оперируя терминами, значения которых Джулия не понимала.
Иногда из автоответчика вырывались женские голоса, предлагавшие Люку поужинать, посмотреть вместе пьесу в театре или фильм в кино или просто пообщаться, — что Джулия для себя обозначила как «постельный» вариант.
Девушка была благодарна этим бестелесным голосам. Они напоминали ей, чтобы она не привыкала к этим уютным, ленивым, размеренным вечерам с Люком.
Когда же «выход в свет» — так между собой они называли часы, проведенные с собакой, — для Щенка заканчивался, Джулия отправлялась в свой домик для гостей, пес — в свою конуру, а Люк — в кабинет, где он работал до поздней ночи.
Если сейчас у Люка «урезанное» рабочее расписание, то каким же оно было прежде?
Джулия просто не могла себе этого представить. Люк покидал дом около шести утра и не появлялся до шести вечера. Раз-другой он заявлялся домой за полночь, вежливо игнорируя очевидное, но молчаливое неодобрение Джулии. Он напоминал ей бладхаунда. Когда Люк не работал, он мог показаться ленивым. Он играл, дразнился — в общем, вел себя почти легкомысленно, но стоило интересной и важное работе замаячить вдали, как он преображался, становясь неутомимым и сконцентрированным, словно собака, идущая по следу: побоку все обстоятельства, главное — цель.