— Она тоже будет скучать, но нам нужно, чтобы вы были в безопасности.
Деметрис смотрел, как ветер развевает темные волосы Шанталь. На горизонте появились первые тучки. Скоро поднимется ветер, соберутся дождевые облака, и, как это обычно бывает в тропиках, разразится сильная гроза.
— Когда прилетит ваш самолет? — Ее голос дрогнул.
— Скоро.
— И мы полетим в Ла-Круа?
Деметрис долго молчал.
— Мы не возвратимся в Ла-Круа.
Шанталь была рада, что она сидит на песке. Ее охватила страшная слабость.
— Не вернемся домой?
Деметрис приблизился к ней, и его тень накрыла ее.
— Не сейчас.
— Моя дочь в Ла-Круа, — спокойно и твердо возразила Шанталь, чувствуя, что годы тренировки научили ее скрывать свои чувства.
— Я знаю. Но мы не полетим туда.
— Тогда куда же?
— На Рок.
— На Рок? Что это?
— Мой остров.
Шанталь попыталась скрыть испуг.
— А Лилли?
— Она будет в безопасности с вашей семьей в Ла-Круа.
С семьей Армана. Шанталь отвернулась, глядя на волны, начинавшие приобретать темно-зеленый цвет. Надвигается шторм. Опять. Она почувствовала, как по ней пробежала дрожь. Она не хочет быть здесь, когда разразится буря. Ей не пережить еще одной грозы с Деметрисом Мантеакисом. Он сам — воплощение урагана.
— Моя дочь должна быть со мной.
— Будет.
— Они не выпустят ее из страны. — Шанталь осторожно подбирала слова, чувствуя, что ей больно говорить правду. — Одно из условий моего… контракта… как принцессы заключается в том, что я могу покидать страну, но Лилли, которой предстоит вступить на престол, это запрещено. — Комок, вставший у нее в горле, мешал дышать; у нее закружилась голова. — Она единственная наследница Ла-Круа.
— Тогда на некоторое время она останется в семье своего отца. — Голос Деметриса звучал твердо и почти равнодушно, и Шанталь склонила голову, чтобы скрыть боль.
— Мне нужна дочь, — с трудом проговорила она. Так долго дочь была для нее всем — единственной причиной жить, дышать… Лилли — это сама жизнь.
— Вы будете вместе. — Деметрис присел перед ней на корточки и, приподняв за подбородок, твердо посмотрел в глаза. — Как только это будет безопасно. Для вас и для нее.
Острая боль пронзила ей сердце.
— Вы же не думаете, что она в опасности?
— Она — нет, вы — да.
Шанталь поежилась; не его слова напугали ее, а он сам. Она знает, что остальных пассажиров уже нет на острове. Они одни, по-настоящему одни, и это вызывает у нее страх. Он, она, одни. Он, она…
— А когда мы окажемся на вашем острове…
— Я смогу обеспечить вашу безопасность по-своему.
Она не поняла.
— По-своему?
— Мои люди, мой остров, мой контроль.
Он называет это островом? — спросила себя Шанталь, наклоняясь к иллюминатору, чтобы рассмотреть появившуюся внизу сушу.