— Не думала, что ты умеешь готовить.
— Я же, напротив, до сегодняшнего утра был куда более высокого мнения о моих кулинарных талантах. — Рэндалл ухмыльнулся и кивнул на поднос с едой. — Это версия завтрака номер два. Номер один нашла печальный конец в мусорном баке.
Шэрон положила в рот кусочек бекона.
— Не думаю, что все было так уж ужасно. Возможно, ты себя недооцениваешь.
— Бекон напоминал кусочки угля, а тост от него не отставал по вкусовым качествам и внешнему виду. Яйца послужили бы прекрасной моделью для художника-абстракциониста. Это мне урок: не торопись, когда готовишь.
— Вообще-то говоря, — заметила Шэрон, делая глоток соку, — я не жду, что ты будешь готовить для меня. Я могу прекрасно питаться разогретыми консервами. Кстати, сам-то ты поел? Или только меня балуешь?
— Примерно то же, что и ты. Как ты себя чувствуешь?
Рэндалл внимательно оглядел ее, и молодая женщина порадовалась, как бы глупо это ни было, что умылась и причесалась в свой последний поход в ванную.
— Устала лежать без дела. А в остальном все прекрасно. Честно.
Шэрон вернулась к еде, и некоторое время Рэндалл просто смотрел на нее. Большую часть прошлой ночи он ворочался без сна в постели, причем усталый мозг рисовал картины одна ужаснее другой: мысли о том, что же делать, если с Шэрон или с ребенком что-то случится, не покидали головы. Это удивляло и беспокоило его.
Он познакомился с этой женщиной всего неделю назад, и за все это время лишь раз поцеловал ее. Однако этого оказалось достаточно, чтобы он стал совсем другим человеком, не тем, что покинул Англию, устав от забот. Впервые за долгие годы кто-то стал бесконечно важен ему. Какая разница, если она видеть его не хочет!
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я позвоню секретарше и дам твой номер телефона, чтобы ей было проще со мной связаться. Я постараюсь разговаривать поменьше и, естественно, оплачу все звонки.
— Ты не помешаешь мне, — сказала Шэрон, отрезая кусочек яичницы.
— Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала, будто я вторгся в твой дом и пытаюсь взять все в свои руки.
Откровенно говоря, дружок, подумала Шэрон, ты вторгся в мою жизнь, появившись на террасе и прервав мирный урок музыки.
— Ты пытался навязать мне свою волю с тех пор, как приехал в Бланес. Почему бы не продолжить эту «очаровательную» традицию?
— Но я вовсе не…
— Да? — приподняла бровь Шэрон. — В самом деле? Сначала мои ученики, потом кондиционер, потом деньги, потом продукты… Допускаю, что ты делаешь это не нарочно. Просто привык, что все поступают так, как ты хочешь. Какое счастье, что ты не собираешься жениться! Муж из тебя вышел бы отвратительный.