— Здравствуй, — просто сказал он.
Она некоторое время потрясенно смотрела на него, а он, как ни в чем не бывало, подошел ближе. Надо же, Лесли совсем не изменился. Те же светлые волосы, разделенные на прямой пробор, дорогие брюки и ботинки, золотые часы на запястье. Самоуверенность, написанная на лице. Все то же самое, что и девять месяцев назад. Но теперь она смотрела на него другими глазами. По сравнению с Рэндаллом это был просто богатенький мальчик, маменькин сынок, который хочет от жизни лишь развлечений и даже не подозревает, что такое настоящая любовь.
— Что ты здесь делаешь? — Шэрон неосознанно повторила вопрос его дяди.
— Я… — Лесли оглянулся на Рэндалла. — А что ты здесь делаешь, дядя?
— Тебе не кажется, что сначала следует ответить на вопросы леди? — холодно спросил тот. — Чему только тебя учили в детстве, племянничек?
«Племянничек» покраснел, и стало ясно, что присутствие Рэндалла лишает его обычной уверенности в себе. Он чувствует себя жалким воробышком.
Мне нужно было поговорить с тобой, Шэрон, — невнятно пробормотал Лесли.
— А ты когда-нибудь слышал о такой вещи, как телефон? Неужели так жаждал меня лицезреть, что бросился в Испанию?
— Я хотел спросить тебя кое о чем лично. Решил, что хоть это-то, по крайней мере, должен сделать, поскольку… довольно давно тебя не видел.
— Ты хотел сказать: «С тех пор как бросил тебя беременной, и как ни в чем не бывало вернулся в Англию, и зажил лучше прежнего»? — спросил Рэндалл, в голосе которого снова зазвенел металл.
— А ты что знаешь об этом? — удивился Лесли.
— Достаточно.
Племянник попереминался с ноги на ногу и наконец попросил:
— Дядя, ты не мог бы оставить нас наедине. Я хочу обсудить довольно личный вопрос, касающийся только нас с Шэрон.
Рэндалл вопросительно посмотрел на молодую женщину.
— Мне выйти?
В последние дни Шэрон очень нуждалась в нем, но до этого самого момента не понимала, как много значат для нее его доброта, сила и более всего — любовь. Не будь она уверена, что Рэндалл не позволит ей подняться, Шэрон непременно подошла бы к нему.
Вместо этого она покачала головой и ответила:
— Нет. Все, что предназначается для моих ушей, может слышать и Рэндалл.
Лесли перевел взгляд с нее на дядю и обратно.
— Так, значит, у вас…
Словно прочитав мысли Шэрон, Рэндалл сел на диван рядом с ней.
— Ну же, давай выкладывай, ради чего пришел, племянничек!
Лесли глубоко вздохнул и начал говорить. Зная его, молодая женщина усомнилась, что он чувствовал бы себя неловко, разговаривая с ней, — помогла бы обычная самоуверенность. Но присутствие дяди меняло дело.