Никто ее не беспокоил: все знали, что лучше всего ей работается в одиночестве. Только Николас время от времени нарушал ее уединение, принося с собой разнообразные китайские лакомства, которые она очень любила, и тем разжигая ее угасший аппетит. Однажды он заявился к ней в семь часов утра с целым завтраком, который приготовил его личный повар, разбудил ее, прикорнувшую прямо на ковре, и накормил с ложки. Он ухитрился также очаровать ее консьержку и выпросить у нее запасной ключ. Кина была не в силах даже возмутиться такому напору, настолько ее потрясла забота Николаса.
— Я не младенец, — только и успела пробормотать она, когда Николас засовывал ей в рот очередную ягоду клубники.
Николас только улыбнулся, глядя на ее раскрасневшееся лицо, сонные глаза и взъерошенные волосы.
— Разумеется, — согласился он. — Но по-моему, ты заслуживаешь, чтобы тебя немного побаловали. Ешь.
Кина открыла рот — и вслед за клубникой в нем оказался слоеный пирожок, еще теплый. — Вкусно? — поинтересовался Николас.
Кина улыбнулась и кивнула.
— Ты так добр ко мне, Николас
— У меня есть на то тайные причины, — заверил он, вручая ей чашку кофе со сливками. — В одну из ближайших ночей я намереваюсь тебя соблазнить, а до тех пор тебя надо хорошо кормить, чтобы ты была в хорошей форме.
— Как же ты собираешься меня соблазнить, если теперь я знаю об этом заранее? — спросила Кина.
Глаза его скользнули по халату из оливково-зеленого шелка, подвязанному поясом на стройной талии, из-под которого чуть виднелась ночная рубашка с глубоким вырезом.
— Думаю, что дождусь, пока ты задремлешь, и уложу тебя на коврик.
— Я уже и так на коврике, — с улыбкой заметила Кина, перекатываясь на спину и ставя кофейную чашку на низкий столик. — Но сейчас я слишком объелась и не в лучшей форме.
Николас растянулся на ковре рядом с ней, на нем были белый свитер с высоким воротом и темные брюки. Он выглядел гораздо моложе и безмятежнее, чем обычно. Кина почувствовала жар, исходящий от его тела, и взгляд ее невольно потянулся к его губам. Ей отчаянно захотелось, чтобы он сейчас прикоснулся к ней, поцеловал ее. Но Николас лишь закинул руки за голову и прикрыл глаза с рассеянной улыбкой.
— Ты не одинока, — пробормотал он. — Я тоже позавтракал перед выходом из дому.
Кина повернулась на бок и принялась разглядывать его профиль.
— Николас, откуда ты родом? — неожиданно спросила она.
Этот вопрос, по-видимому, удивил его. Прошло не меньше минуты, прежде чем он ответил:
— Из Чарльстона.
— У тебя нет чарльстонского акцента, — заметила Кина.