Когда отыграли последние аккорды, Броуди поклонился, а Люси сделала реверанс. Затем он взял ее за руку, и они прошли на балкон.
- Здесь пахнет по-другому, - сказал Броуди, глубоко вдыхая свежий воздух.
- Это океан. Это Европа. - Она рассмеялась. - Я понятия не имела, что ты собираешься приехать.
- Его Величество пригласил меня.
- Я так и поняла.
Несмотря на темноту, она знала, что Броуди улыбается.
- Тон, которым разговаривал со мной этот человек, по эффективности можно сравнить с дробовиком.
Представив себе короля Александра в костюме от кутюр и с дробовиком в руках, она не смогла удержаться от смеха.
- Неужели все было настолько плохо?
- Наш телефонный разговор напоминал допрос с пристрастием.
Люси накрыла рот ладонью.
- Что он тебе сказал?
- Ничего такого, чего бы я уже не знал.
— Например?
Он подошел к ней и слегка приподнял ее подбородок.
— Например, что я полный идиот.
— Какой точный выстрел.
— По правде говоря, я собрался приехать еще до того, как он позвонил. Я должен был приехать. — Он провел кончиком большого пальца по ее щеке. - Должен был все исправить. Ты знаешь, как ты сегодня прекрасна?
— Неудивительно. Вокруг меня сегодня целый день вертелось полдюжины служанок.
— Не смей так говорить, — возразил он. — Дело тут не в наряде принцессы. Ты была не менее прекрасна в тот день, когда мы ездили к дому из дерна.
Люси была потрясена. Не менее прекрасна? Да она же была вся в пыли, и нос у нее покраснел на солнце.
— Но на мне были старые джинсы и футболка.
— И ты была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.
— О Броуди...
— Ты, моя дикая роза, совсем не похожая на те, что продаются в магазинах. Ты проще, сильнее, красивее.
— Ты правда так думаешь?
— Ну разумеется. Прости меня, — серьезно сказал он. — Прости, что переложил всю вину на тебя. В то утро я ужасно разозлился. Все, что ты сказала, было правдой, а я был слишком горд, чтобы это признать.
— Не знаю, что и сказать.
Легкий бриз взъерошил ему волосы и принес с собой аромат садовых цветов.
- Ты уже высказалась, - произнес Броуди. - Теперь моя очередь. Вот что я хочу тебе сказать. Позволить тебе уехать было большой ошибкой, Люси Форнсворт. Или принцесса Лусиана. Как мне тебя называть?
Она провела ладонью в атласной перчатке по его щеке.
— «Любимая» меня вполне устроит.
— Любимая.
— Прости меня, Броуди, за все, что произошло на ферме. Я не хотела причинить тебе боль.
— Теперь я это понимаю.
Ничто сейчас не могло бы доставить ей большего удовольствия, чем его поцелуй. Каждая клеточка ее тела затрепетала в ожидании. Когда их губы соприкоснулись, Маразур и «Прейри Роуз» перестали иметь для них значение. Ее дом был в объятиях Броуди Гамильтона, который целовал ее так, словно в следующую минуту наступит конец света.