По крайней мере, так ей было проще убеждать себя в том, что он ей не нравится. Если он будет вызывать у нее неприязнь, ей не захочется рассказать ему больше, чем следовало.
— Мисс Форнсворт?
Она подняла глаза. Броуди смотрел на нее поверх своей чашки. Его взгляд был серьезным.
- У нас будет еще много времени для разговоров Вы устали после долгого перелета, не нужно себя пересиливать.
Броуди оправдывал ее, был любезным с гостьей. Он давал ей хорошую возможность установить между ними дистанцию, и ей следовало этим воспользоваться. Однако пустая незнакомая комната ее тоже не привлекала. За последнее время она устала от одиночества.
- Можете называть меня Люси. — Слуги в Маразуре неохотно обращались к ней «мисс Форнсворт» после того, как она запретила им называть ее принцессой. Даже обычное «мэм» или «мисс» заставляло ее чувствовать себя чужой. Она привыкла к тому, что друзья на «Тремблин Оук» кричат ей вслед: «Эй, Люси», но убедить слуг называть ее по имени она не смогла. А ей хотелось быть просто Люси. Возможно, если Броуди будет называть ее по имени, она перестанет чувствовать себя обманщицей.
- У вас замечательный дом, — сказала она из вежливости. — Здесь очень уютно.
В глубине его глаз промелькнула мрачная тень, но голос оставался веселым.
- Как управляющий конюшнями короля Александра, думаю, вы привыкли к роскоши.
- Вовсе нет. Дворец никогда не был моим домом.
Это была правда. Впервые она увидела Маразур несколько месяцев назад, а приезд во дворец стал для нее настоящим потрясением. Выросшая в семье со скромным достатком, она привыкла к потрепанной мебели, дешевой посуде, джинсам и футболкам. Дворец же был полон шикарной мебели, тонкого фарфора, шелка и кружев.
— Я получила типичное для среднего класса воспитание, — призналась она.
— Как вы оказались на этой работе? Вы слишком молоды.
— Слишком молода? — возмутилась Люси для видимости. Не могла же она признаться ему, что ее отправил сюда папочка.
— Очевидно, нет. У меня такое чувство, будто вы знаете, что делаете.
Для комплимента это прозвучало слишком вежливо.
— Меня с детства окружали лошади, и...— Остановившись, Люси задумалась. Она не хотела, чтобы он знал, иначе не будет никаких посиделок на кухне, а ей их очень не хватало. Хотя южная Альберта сильно отличалась от Вирджинии, в этой кухне было так тепло и уютно, как и в той, которую она помнила. Ей хотелось снова испытать те чувства, несмотря на горький осадок в душе. Миссис Полсик заново наполнила ее кружку, и на нее нахлынули воспоминания о крепком кофе в «Тремблин Оук», о печенье из жестяной коробки, которое почему-то всегда высыпалось на поцарапанный деревянный стол. Такие образы возникали в ее голове при слове «дом».