— Да, — продолжил он, — они хотели, чтобы я арестовал их, надел на них наручники, даже потребовали, чтобы я снял отпечатки их пальцев.
Холли широко открыла глаза, а на губах промелькнула улыбка. Нет, нет, Кэм не ошибся. Он видел эту улыбку. Неужели ей казалось это смешным? Ну что же, у Кэма было другое мнение на этот счет.
— Кэм, я не имею ко всей этой истории никакого отношения. Я сказала тебе, что поговорю с этими женщинами, что я и сделала. Я предложила им встретиться с адвокатом Бухананом или с кем-то еще в случае, если против них будут выдвинуты обвинения… — Она остановилась. — Ты… Ты ведь не арестовал их? Правда?
Кэм скрестил руки на груди.
— Они настаивали.
— Кэм!
— Не волнуйся. Я не надел на них наручники, не посадил в камеру или что-то в этом роде… Я отпустил их…
Холли продолжала смотреть на Кэма обеспокоенными глазами. Этот взгляд ему был знаком. Взгляд, который говорил ему, что он настоящее чудовище. Да, да, чудовище.
— Эти женщины полны решимости до конца поддерживать Перл. Они верны ей, — сказал он.
— Да, Кэм… Может быть… Вероятно, и я испытывала к бабушке то же самое чувство, когда сохранила в тайне ее рецепт и не стала доносить…
Кэм кивнул.
— Наверное, и я требовал от тебя слишком многого.
Он пристально разглядывал ее, будто пытался решить для себя что-то очень важное. Неужели, думала Холли, сохранить верность — это плохо?
Или она совершила нечто предосудительное?
Кэм вдруг посмотрел на часы.
— Я опаздываю. Спешу на тренировку бейсбольной команды.
Разговор закончился. Кэм повернулся, чтобы уйти, и Холли увидела, как он направился в сторону спортивной площадки, расположенной неподалеку. Там уже играла группа мальчишек, в нетерпении ожидавших своего опытного тренера. Холли была уверена, что ребята обожают Кэма, который щедро делился с ними своими знаниями и опытом.
У Кэма вообще было много хорошего. Он искренне любил этот небольшой городок. Он отдавал всего себя горожанам, и особенно детям. Он тренировал бейсбольную команду, учил ребят рыбачить, беспокоился об их образовании в школе. Но когда дело доходило до его личной жизни, семьи, собственных детей… Он, казалось, ничего этого не хотел.
Взглянув на Кэма в последний раз и глубоко вздохнув, Холли уткнулась в журнал, но не видела ни одной буквы на странице. Ее глаза были полны слез.
— Ты говорила с этим человеком, — сказала бабушка на обратном пути домой, который казался Холли бесконечно долгим.
Она ожидала подобного разговора, потому что на протяжении вот уже нескольких миль чувствовала на себе пристальный взгляд бабушки.