Разве она что-то потеряет, если ответит на его вопрос? Она и так уже лишилась многого по его вине — работы, самоуважения, свободы, так что не все ли теперь равно... К тому же, если они будут беседовать, можно несколько оттянуть неизбежное. Постель.
— Да нет, — ответила она без всякого выражения. — Нельзя скучать по кому-то, кого совсем не знаешь. Мой отец не проявлял ко мне никакого интереса. Он никогда не писал писем, не просил прислать мои фотографии, даже когда я была совсем малышкой. Но все же однажды он захотел меня видеть, — добавила она с недоуменным пожатием узких плеч. — Мне было двенадцать. Даже не хочется вспоминать об этом, такой это был ужас. Я высказала ему все, что думала. С тех пор я ничего о нем не слышала.
— Но Тифани его уход совсем выбил из колеи, да?
Поль заметил, как оцепенели плечи Дианы и сжались пухлые губы.
— Так что все ее проблемы, так или иначе ударили и по тебе...
— Возможно. — Диана подумала немного и решила, что в этом замечании есть толика правды, но вслух лишь горько сказала: — Это имеет какое-то значение?
— Думаю, что да.
Диана опять отгородилась от него защитной баррикадой, но Поль был готов разбить ее, чтобы узнать правду о женщине, которая была его любовницей безмерно счастливые полгода, видимо, лучшие в его жизни.
Новое направление мыслей не очень обрадовало Поля. Оно вело его прямой дорогой к болезненному и мучительному самокопанию, самопостижению, способному сделать его душу незащищенной. Но он постарается перенести это, если хочет хоть что-то узнать о ней.
Налив еще вина им обоим, Поль спокойно огласил вывод, к которому пришел:
— Твоя мать так и не смогла смириться с тем, что ее муж безжалостно бросил ее ради какой-то молоденькой женщины, и пережить это унижение. Поэтому и ты, имея перед глазами ее пример, боишься испытывать серьезные чувства к мужчинам, особенно к таким, которые похожи на твоего отца, — к мужчинам, которым нужно только щелкнуть пальцами и взмахнуть чековой книжкой, чтобы получить все, что они желают.
Именно так! Мои тебе аплодисменты! — с горькой иронией подумала Диана. Ей вовсе не понравилось, что ее рассматривают, как букашку под микроскопом. Это вторжение в ее душу, было, грубым произволом. И с чего вдруг? До сих пор их отношения, были очень поверхностными. Великолепный секс — вот все, что ему было нужно.
Не поддаваясь мимолетному соблазну польстить его самолюбию, признавшись, что он абсолютно прав, Диана сконцентрировалась на другом.
— Если память мне не изменяет, тебе самому никогда не были нужны эмоциональные узы. Насколько я помню, ты не раз мне об этом говорил. Да ты сбежал бы в первый же день, если бы только предположил, что я стремлюсь к длительным отношениям. Так что я не понимаю, на что ты жалуешься?