Люди, кажется, потихоньку начали осознавать, что за беда накрыла их, но все-таки понять, принять это после размеренной мирной жизни вот так — как снег на голову! — казалось немыслимым.
Перевязанный мужик был здесь, похоже, самый сообразительный.
— Ладно, будем думать, — хмуро сказал он. — А со жмуром что делать? — Кивнул на труп, вокруг которого уже растеклась лужа крови. — И тот еще, на лестнице…
— Трупы лучше всего сжечь, — сказал Игорь просто.
— Сжечь! Где? Как?!
— Через пятак! — прогремел Зверев. — Ты что, еще не въехал? Это война! Мир кончился, забудь! Теперь у вас одна задача — живыми остаться. Ладно, мертвяков ваших мы стащим… — Михаил обернулся. — Ну, вон туда хотя бы. А дальше уж вы сами — перчатки, повязки надевайте, яму ройте. Бензином полейте — вон, из машин возьмете… Такая жизнь пошла! А у нас дел — целый город… Второй, говоришь, в подъезде?
— Да.
— Пошли, Серега, заберем. А вы, интеллигенция, давайте жмуриху вон туда.
— Мне сейчас не поднять. Нога… — слабо попытался возразить Игорь, но Зверев отрезал:
— Волоком тащите! — И они с Гусевым пошли в подъезд.
— В кровь не наступайте! — крикнул им вслед Игорь.
Меркурьев старался не смотреть на труп, когда они с Рябининым к нему приблизились.
— Ну что, за ноги придется?..
— Давай, — отводя взгляд, отозвался Алексей.
Взялись, поволокли, не оглядываясь. Из машины смотрела на это круглыми глазами онемевшая Света. Кто-то из женщин всхлипнул.
Пока всем этим занимались, а потом еще мыли в одной из квартир первого этажа перчатки и обувь — Игорь настоял, — Алексей вслушивался в себя и с удивлением обнаруживал, что он меняется. Он превращался в воина — чувствовал, что, случись что, он нажмет на спуск, и рука не дрогнет, и душа не возопит, слезой не брызнет! Вообще, было такое чувство, словно он, Алексей Меркурьев, за это утро стал старше на много-много лет…
«А что ж! — философски подумал он, — видно, так оно и есть».
— Грузимся, — велел Зверев, и все полезли в машину. — Видали, струя из-под крана слабеет? — спросил он. — Точно, водопровод дохнет! Я им сказал, чтобы запасались срочно.
Меркурьев, не дожидаясь команды, развернул «соболь» и погнал по маршруту, от которого так непредвиденно отклонились. Мужчины, возбужденные схваткой, горланили, перебивая друг друга, даже Гусев ожил, замахал руками:
— Как ты от молотка-то увернулся?! Я уж, грешным делом, подумал: трындец лейтенанту!..
— Да сам не знаю! — орал Зверев. — Инстинкт! Как будто понял, что сейчас она швырнет. И раз — влево! А она — шварк! Тебе в ногу, да?
— Да уж, — проворчал Игорь. — Ладно, перелома нет, так, ушиб… Вскользь попала.