Иоанн Креститель выплеснул еще немного воды.
— Я переспал со своей первой шлюхой, когда мне было четырнадцать, — объявил он, — и продолжаю заниматься этим по сию пору.
При словах попугая Теодосия закатила глаза и похлопала по бархатным ленточкам, стягивающим ночную рубашку.
— Нет сомнений, вы бы хотели, чтобы я спала обнаженной, мистер Монтана.
— Ни малейших, мисс Уорт.
Роман Монтана олицетворял подлинное определение слова «распутник», подумала она, борясь с гневом и желанием. Как только появлялась возможность обсудить или заняться чем-то, имеющим отношение к чувственности, он моментально хватался за нее.
— Никогда не спала без ночной рубашки и не собираюсь этого делать. И была бы весьма признательна, если бы вы воздержались от упоминания интимных предметов, таких, как ночная одежда.
Он задумался над ее просьбой только на полсекунды, прежде чем отклонить ее.
— Вы никогда не ощущали прохлады простыней на коже?
— Нет.
— Это приятно.
— Мистер Монтана, я провожу тихие, спокойные ночи в ночной рубашке уже много-много лет. И полагаю, буду продолжать поступать именно так, а не иначе.
Он покачал головой.
— Придется раздеться с тем парнем, которого вы выберете для зачатия ребенка.
Она бессознательно скрестила руки на груди.
— Не собираюсь этого делать. Он поскреб подбородок.
— Тогда как же?..
— Обнажу нижнюю половину.
— Мужчина может захотеть увидеть и прикоснуться и к вашей верхней половине.
— Он не увидит ничего вообще и уж, конечно же, не будет касаться меня. Я буду под одеялом в комнате без света и попытаюсь сосредоточиться на отвлеченных вещах в течение прикосновения и впрыскивания семени. Вся процедура займет лишь несколько минут. Кроме того, его желания будут волновать меня меньше всего.
Роман улыбнулся — ее ждет поражение: ни один мужчина в мире, будь он хоть семи пядей во лбу, не станет следовать ее надуманным правилам, они не для женщин с такой грудью, как у нее. И если у парня будет хоть капля таланта в таких делах, она не сосредоточится на отвлеченных вещах, как и не захочет, чтобы процедура закончилась в несколько минут.
— Прошу прощения, но мне нужно тут кое-что сосчитать.
Он согнул ногу в колене, положил листок на него и сделал вид, что записывает несколько цифр, хотя не собирался заниматься скучной арифметикой — с какой стати, когда прямо напротив него сидел гений.
Поскольку девушка злилась на него, то не предложила бы помощи, и он намеревался доказать, что знал не меньше умственных трюков. А когда дело будет сделано и ее злость усилится, у него появятся требуемые ответы.