Это было сказано так спокойно и с такой уверенностью, что я чуть не застонал от облегчения, слушая его, но, как оказалось, я плохо знал рабовладельцев. Бак лишь хмыкнул и ухмыльнулся прямо ему в лицо.
— О, да, знаю я эти суды! Приходилось мне бывать в этих ваших судах!
— Полагаю, что так, — небрежно обронил Линкольн.
— А! Так вы, должно быть, один из этих проклятых законников, не так ли? Ладно, тогда я вам кое-что скажу, мистер — я знаю про эти чертовы суды достаточно, чтобы сказать: все их решения для меня гроша ломаного не стоят! Я — здесь и эти проклятые беглецы — тоже. И если я заберу их отсюда тихо и спокойно, то нам не понадобится беспокоить судью и присяжных. Как по мне, так я вполне ясно ответил на все вопросы, что мне здесь задавали, и меня не собьешь с толку всеми вашими хитрыми речами. Этот парень и черномазая девчонка уйдут со мной!
И он шевельнул стволом своей винтовки.
— То есть вы собираетесь захватить их силой, — спокойно уточнил Линкольн, — это так?
— Могу поклясться, что так! Полагаю, никакие суды мне при этом не понадобятся! Мы сами осуществим правосудие, понятно?
Я задрожал, слушая эти слова. «Боже, — подумал я, — нам конец — сила на его стороне. Если он захочет войти и вытащить нас отсюда, закон его оправдает. Конечно же, потом пойдут протесты и поднимется небольшой местный шум, но что это даст нам, если они снова переправят нас на южный берег реки?» Касси застонала, а я в отчаянии бессильно повис, цепляясь за перила. Но Линкольн лишь рассмеялся, качая головой:
— Значит, таково ваше решение, мистер…?
— Я — Бак Робинсон…
— Бак, этого вполне достаточно. Так, значит, таков твой стиль, Бак? Грубая сила, а потом можно говорить, что угодно. Ну что ж, полагаю в этом есть своя логика, но знаешь ли, Бак — мне это не нравится. Там, откуда я приехал, так дела не делаются.
— Да мне наплевать, как делаются такие вещи там, откуда вы приехали, мистер Умник. — Бак пренебрежительно сплюнул. — Дайте мне пройти!
— Так, — сказал Линкольн, по-прежнему не сходя с места, — ну что ж, я изложил свою точку зрения вполне ясно, и ты ответил, что обо всем этом думаешь, по-своему превосходно. И поскольку ты не слушаешь приводимых аргументов и полагаешься на право силы что ж, тогда мне придется оперировать твоими методами, не правда ли? Итак…
— Закройте пасть и отойдите, мистер! — зарычал Бак. — Я вас честно предупреждал!
— А теперь я предупреждаю тебя, Бак! — голос Линкольна вдруг стал неожиданно резким. — О, я думаю, что знаю тебя! Ты считаешь себя эдаким жестким парнем из Кентукки с дубленой кожей, в жилах которого течет кровь змеи, с повадками медведя-гризли, которому сам черт не брат? Ты убил больше негров, чем дизентерия, и даже твоя бабушка даст сто очков вперед любому белому мужчине из штата Теннесси? Ты громко говоришь и громко топаешь, делаешь все, что захочешь, и если какой-нибудь «проклятый законник» в приличном костюме встает у тебя на пути, ты можешь просто раздавить его, а? Ведь он не человек дела, не так ли? Не то, что ты, Бак — особенно, если у тебя за спиной целая банда! Да, сэр, конечно же, ты — человек дела!