Пройдя по коридору, мы вплотную подошли к яме, и у меня появилась возможность хорошенько ее рассмотреть. Чем я и занялась, пока Павел, открыв висевший на стене щиток, увлеченно щелкал тумблерами. Странное углубление метра четыре в диаметре для чего-то закрывалось частой решеткой, вернее, натянутой на толстый металлический каркас строительной сеткой-рабицей, которая была сейчас откинута на стену. Прямо над ямой из потолка выдавалась широкая труба, а рядом валялась приставная деревянная лесенка. Совершенно сбитая с толку, я повернулась к Павлу.
– Нам туда? – мой указательный палец прицелился в бетонный пол ямы, видневшийся на трехметровой глубине.
– Да нет, – Павел опять улыбнулся. Что-то подозрительно часто он это делает. – Туда не надо. Это место для упокоения батиных недругов. Очень удобная штука. Сажаешь неугодного человека в яму, закрываешь ее решеткой. А потом жмешь на эту красную кнопку – и все. Там наверху у нас контейнер с цементом, в который подается вода, так что через несколько минут из трубы начинает литься бетон и наполняет яму ровно за полчаса… Что ты так побледнела, Ника, даже синяк белый стал! Шуток не понимаешь? На самом деле в этой яме при строительстве бетон замешивали. И все. Тут еще специальная мешалка была, но ее сняли.
– А решетка зачем? – в моем голосе недоверие мешалось с еле заметной дрожью.
– Да эти горе-строители засыпали в накопитель какой-то бракованный цемент. Пополам с крупнокалиберным мусором. Вот и фильтровали решеткой. Только и всего. Ну посуди сама: если бы мы тут людей бетонировали, то как бы потом от застывшего бетона избавлялись? Отбойными молотками?
– Слушай, зачем ты меня сюда привел? – пробурчала я, зябко передергивая плечами. Ну и юмор у них в семье! Тяжелая наследственность, однако!
– Развеяться привел, – усмехнувшись, пояснил Павел и вытащил из кармана пистолет. – Господи! Да что ты дергаешься, Ника! Думаешь, я тебя убивать собрался? И концы в бетон? Ты лучше обернись. Это мой тир! Видишь? Вон мишени. Сейчас стрелять будем. Из пистолета, который тебе батя подарил. Ты его на столе в кабинете забыла, и батя попросил меня тебе передать. Держи. А вот наушники, – надевай и стреляй.
– З-зачем? – я все еще туго соображала после пережитого страха и послушно взяла пистолет из рук Павла.
– Затем, чтобы закончить начатое. Ты ведь тех козлов не убила.
– Конечно, нет! – возмутилась я. – Но пару рук сломала…
– Но не убила, – не отставал возбужденный Павел. – Видишь ли, я тут одну теорию вывел, когда из Чечни вернулся. Все мои ребята там остались, а я даже ни разу не выстрелил. Вот и придумал такую замену. Ну, вроде как у японцев, которые в крупных компаниях манекен директора ставят в специальной комнате, чтобы любой работник мог отвести душу, отдубасив своего босса. Я каждый день сюда бегал стрелять и представлял, что это не картонные мишени, а боевики, которых мне так и не удалось замочить. Я знаю, это звучит бредово, но меня такой воображаемый расстрел просто спас. Представь, что это не мишени, а те суки, которые вас с Элей хотели… Избавься от них. Попробуй, Ника. Хуже ведь не будет.