— Что слышала? — осторожно спросила Катриона.
— Он действительно так хорош в постели, как об этом говорят?
Еще месяц назад такой вопрос шокировал бы ее, настолько наивной и невинной была ее жизнь в Киндарохе. Но в Лондоне Катриона быстро набирала опыт.
— Не могли бы мы обсудить это вечером, дома? — спросила она сдавленным шепотом.
— Нет. Я собираюсь уехать на пару дней. Вечером улетаю в Париж. Предмет моей давней страсти пригласил меня к себе, чтобы согреть его гнездышко. Он только что купил виллу.
Катриона улыбнулась. Пламени страсти Мадж было бы достаточно, чтобы разжечь костер в мокром лесу под дождем.
— Звучит заманчиво, — сказала она. — Надеюсь, ты приятно проведешь время.
— Обещаю, — заверила ее Мадж. — Он очень милый старичок. А теперь ответь на мой вопрос, удовлетвори мое любопытство. Какую отметку ты бы поставила Райану Хайнду как любовнику?
— Не знаю, — скупо сказала Катриона. — Он был моим первым и, возможно, последним любовником, так что мне не с кем сравнивать.
Мадж осторожно кашлянула.
— Прости меня. Я забыла. Хорошо, давай подойдем с другой стороны. Правда ли, что земля уходила у тебя из-под ног, как пишут в романах? Тебе не нужно вдаваться в подробности. Достаточно общего впечатления.
Когда Мадж хотела чего-то, она была как терьер, охотящийся на кролика. Катриона едва не полыхала от смущения, но постаралась сохранить спокойствие, несмотря на все эмоции, которые пробудил в ней этот вопрос.
Самым сильным было чувство вины за то желание, которому она поддалась.
Его прикосновения были похожи на электрические разряды, а когда его руки ласкали ее тело, скользили по нему, она закрыла глаза и позволила себе погрузиться в теплое море чувственной радости и восторга. Она чувствовала, как нарастает его желание, и сама судорожно вцепилась в него, он поднял ее на руки и отнес в спальню.
Он не спешил и тщательно контролировал свои действия, так что пламя постепенно все ярче и ярче разгоралось внутри нее, зажигая каждый нерв…
Удивленный голос Мадж внезапно вернул ее на землю:
— Ну, ладно! Мечтательное выражение твоего лица говорит само за себя. Выходит, истории о его необыкновенном мастерстве — это правда?
Катриона прочистила горло и ответила:
— В эту ночь я была всего лишь послушным орудием в его руках. Но он явно знал, что делает.
Мадж подняла брови.
— Ни капельки в этом не сомневаюсь, если учесть, какая у него обширная практика.
Катриона поиграла вилкой, мечтая, чтобы Мадж сменила тему, но та не унималась.
— Что мне непонятно, — продолжала она, — так это почему ты так удивилась, когда увидела его фотографию в газете и узнала, что у него есть другая. Ведь у тебя наверняка должны были появиться подозрения на этот счет, когда ты проснулась утром и обнаружила на столике деньги на такси. То есть… разве намек был не достаточно прозрачным?