Топ в красно-белую клетку обтягивал роскошные формы, и его взгляд устремился к глубокому V-образному вырезу. На все тело материала, видимо, не хватило, голый живот блестел от пота. Только усилием воли Джон удержался, чтобы не дотронуться до этой кожи и не проверить, такая ли она нежная и влажная на ощупь, как на вид. Он с трудом проглотил комок в горле и перевел взгляд на столь же обтягивающие брючки от талии до колен. Вторая кожа, которая ничего не скрывает.
Встревоженный своими мыслями, он быстро поднял глаза. Волосы Мэриголд опять собрала в небрежный узел, несколько прядей выбились, прилипнув к влажной шее, что свидетельствовало о напряженном труде у горячей плиты.
Девушка обмахивалась журналом, явно не подозревая о его реакции.
— Жарко, правда?
— Вкусно пахнет, — выпалил он, чтобы отвлечься. — Что на ужин?
— На ужин? Ах да… никаких проблем. — И она удалилась в кухню.
Услышав быстрый шепот, Джон не мог сдержать улыбки. Они с бабулей определенно вступили в сговор, превратив приготовление ужина в приключение. Он даже обрадовался приезду Мэриголд… хотя бы ради бабушки.
Она снова появилась, когда он стягивал ботинки.
— Идите примите душ, а к вашему приходу ужин будет на столе. — Мэриголд словно задыхалась и слегка нервничала.
Странно. Впрочем, Джон не стал забивать себе этим голову и отправился в ванную.
— И все? Маисовые лепешки с соусом? — удивленно спросил он десять минут спустя, окинув кухню взглядом в поисках другой еды.
— Джон, что за манера так разговаривать с Мэриголд?
— Это новый рецепт, не слишком острый. Думаю, вам понравится. Вы попробуйте, — настаивала стряпуха, округлив голубые глаза.
— Спасибо, не хочу. — На него мгновенно навалились голод и усталость.
— О, Джон, простите меня. — Она присела на корточки рядом с его стулом. — Мы с бабушкой так заболтались, что совсем забыли про ужин.
— А я сегодня и не обедал. — Он совсем приуныл.
— Бедный вы, бедный, — прошептала Мэриголд.
— Сам виноват, что не пообедал. О чем ты думал? Почему не приехал? — Бабушка смотрела то на него, то на Мэриголд.
Он не позволил себе даже представить, о чем могла подумать старая женщина.
— Ой, я чувствую себя ужасно. — Мэриголд положила ладонь ему на плечо. — Джон, что мне для вас сделать, чтобы загладить свою вину?
Ее прикосновение заставило его забыть о пристальном взгляде бабушки, о голоде, во всяком случае, о еде, о том, что он разозлен. И устал. Внезапно ему на ум пришло несколько идей, как она могла бы загладить перед ним свою вину. Он всем существом чувствовал нежное давление ее пальцев на его плечо.