— Не надо. — Джон стоял так близко, что она почувствовала запах его мыла и отметила, что он побрился. Глаза у него приобрели цвет горького шоколада.
— Что?
— Не убирай волосы, — хрипло пояснил он.
Джон ее хочет, осознала потрясенная Мэриголд. Сердце у нее бешено забилось, ноги стали ватными от невысказанной мольбы в его взгляде.
— Твои… волосы. Ты почти никогда их не распускаешь, а они такие красивые.
Прежде чем она успела как-то отреагировать, Джон протянул к ней руку, провел по волосам. Она так живо ощутила его прикосновение, словно прижалась к нему всем телом. Целых две недели у нее было такое чувство, словно он нарочно избегает ее, и вот теперь в одно мгновение они стали близки, как…
Джон убрал руку, но их взгляды скрестились.
Безумие. Она здесь на работе, и отношения со старомодным однолюбом в ее обязанности не входили.
Мэриголд заставила себя отступить.
— Мама передала привет. Бабуле-она-тоже-переда-ет-привет. Кстати-о-бабуле-мне-надо~ее-разбудить, — выпалила она и, крайне взволнованная, бросилась вон из кухни.
Высидеть ужин оказалось делом нелегким. Мэриголд сожгла бифштексы и не дожарила картофель. Ей, правда, было все равно, поскольку она щедро поливала соусом все, что ела. Если бы она еще могла есть.
Джон, занятый своими мыслями, ковырялся в тарелке, пока бабуля расспрашивала Мэриголд о звонке ее матери. Возможно, Мэриголд только показалось, но чем оживленнее она говорила, тем замкнутее становился Джон. То ли его тоже беспокоило случившееся между ними до ужина, или он просто был не в настроении, потому что начался дождь? Ведь смена погоды задержит сенокос. Мэриголд обрадовалась, когда зазвонил телефон.
— Я подойду, — быстро сказала она.
Женский голос попросил Джона. Не позволив себе даже подумать, кто она такая, Мэриголд передала ему трубку. Их руки встретились, легкое касание пальцев, но оно пронзило ее до пяток. Внутри у Мэриголд все заныло, и она заставила себя отвернуться, не взглянув на Джона.
Потом начала убирать со стола, прилагая все усилия, чтобы не слышать его голос. Но не успел он повесить трубку, как их взгляды опять встретились.
— Это Нина Помпер, наша соседка. — Он посмотрел на бабушку. — У нее свиньи разбежались. Они там с Перси.
Он недовольно скривил губы, а бабуля нахмурилась.
— Бедный, милый Перси. Надеюсь, они его не испугали.
«Кто такой Перси?» — подумала Мэриголд, однако спросить не успела, потому что Джон уже выходил на веранду.
— Муж Нины в отъезде, а сама она не может с этим справиться. — Джон накинул дождевик.
— Я вам помогу, — услышала Мэриголд свой голос. Вот еще одна возможность доказать ему, что горожанки отнюдь не неженки.