— Очень желаем.
У Владимира, между тем, уже слегка свербило внутри.
— Святой отец, простите меня, но как же было держать серьезные ценности в маленькой церкви? Человека, вот, и убили!
Священник, чуть погрустнев, произнес:
— Попущение Божье.
Захотелось чего-то вроде — «зачем же на Бога кивать?», но памятуя о вежливости, он сдержался и негромко спросил:
— «Попущение» — что такое, в каком оно смысле?
— Попущение разным бывает. Скорбным, когда взирая на нас Господь думает: что же сделаю вам, если сами к хорошему деланью не стремитесь. А бывает и попущение, видимое нами как злое событие, однако не от злого умысла исходящее.
«Вот заморочки!»
— Так у нас какой категории попущение, — у него нашлось вдруг нужное слово: — богооставленности?
— Не могу я о сём судить, сын мой.
— А по-моему, человеку концом лопаты в висок — зло в чистом виде. Ну как вот такое попущение? Священнику-то за что?
— Вы не сердитесь, — очень дружелюбно сказали ему. — Зло причиняющего может и не быть злом для претерпевшего.
— В том числе и убийство?
— Смерть постигнет всех нас. Разница в том, что неверующие или смутно верующие люди отодвигают ее всеми силами из сознания. Но истинно верующие не страшатся, их сознание измеряет каждый шаг и поступок, как если бы смерть случилась сейчас.
Владимиру не очень понравилась такая «интерпретация», но возражать было нечего — каждый живет, как ему нравится.
— И почему, сын мой, вы считаете, что внезапная немучительная смерть от зла была злом для усопшего?
Это совсем, совсем смешало недоумение и протест. Собственно, от такой психологии всего один шаг до «непротивления злу насилием», а там — и до ликвидации правоохранительных органов недалеко.
Владимир, желая дать выход негодованию, сосредоточился и сразу нащупал очень верную мысль.
— Вот вы сказали сейчас «смерть от зла». Заметьте, вы произнесли слово «зло».
— Заметил! — крайне весело согласился священник.
— Предположим, смерть от зла не всегда может быть, э… ну неважно. Однако это не ликвидирует само зло. Оно-то, как таковое, зачем нужно Богу?
— Совершенно не нужно. Но ведь зло идет не от Бога.
— Ладно, от сатаны. Почему же Бог его в самом начале, как там, когда тот начал превращаться в падшего ангела…
Удивительно — его справедливая и такая понятная мысль вызвала у старого человека почти детскую радость.
— А что Бог должен был с ним сделать? — в глазах неуместная к теме веселость. — Предложите, как сейчас принято говорить, альтернативу.
— Очень просто, и ничего нет смешного, в пыль его, подлеца, превратить.
Что же такое, это старика еще больше обрадовало.