Прокурор кивнул, но не то чтобы во всём соглашаясь, — он и сам вчера перед сном попытался представить себе ситуацию с таким разделением функций, и с машиной ДПС, разумеется, как главным предметом испуга. Но не получалось с темпами — патрульные заметили бы убегающих людей. Вот только если «контролеров» было двое и они наблюдали выезды на шоссе с ближайших дорог… но не слишком ли много «занятых».
— А что если покушения на иконы совершали не одни и те же, а разные люди? — сменил тему Владимир.
— То есть, на ярославские одни, на это псковскую другие? — переспросил полковник.
Мысль, конечно, относилась к разряду «всех возможных предположений», отвергать ее, как и принимать, не было никаких оснований.
Оттого что не возразили, молодой человек решил продолжать:
— Дьякон говорит, что про псковскую ничего не знал. Странно, однако, иконе выделено отдельное место, и что она старой работы, даже и мне понятно. Виктор Сергеевич, вы о ней запрос в Москву делали?
И полковник оживился:
— Да, сколько она, не узнал?
— Звонил, спрашивал, — неохотно признал прокурор, — отчитали меня по полной программе. Сколько стоит — непонятно, потому что икона относится к уникальным редкостям.
Владимир почувствовал, вода льется на его мельницу.
— Я не утверждаю, что в преступлении замешан дьякон, согласитесь — не очень как-то похоже.
— Согласились, — ответил за обоих полковник.
— Но вполне вероятно, что он знал, какая это икона, и кому-то проболтался. А теперь боится — и нас, и кому проболтался.
— Вот ты и попробуй с ним «по душам».
— Подождите, Игорь Петрович, это не все. Покойный батюшка говорил с Шестовой о ярославских иконах — это слышали, а почему отсюда следует, что он не говорил про псковскую? Только потому, что не слышали?
— Хм, — полковник повел глазами из стороны в сторону, мысль показалась ему основательной: — И почему умолчать о псковской, раз уж вообще начал говорить об иконах, да?
— Вот именно! Шестова могла рассказать у себя в газете, а дальше уж — «по секрету всему свету». И самый простой вариант: если батюшка легкомысленно говорил о ценностях в своей церкви с посторонними, это именно и означает, что он это говорил.
Владимиру, похоже, собственная формулировка понравилась, но полковник поправил:
— Попросту означает, что мог говорить еще с кем-нибудь.
Поняв, что перемудрил, тот заспешил перевести стрелки и обратился к шефу:
— Надо же рассказать Игорю Петровичу про исчезнувшего китайца.
— Вот и рассказывай. Я пока сделаю звонок от Надежды, чтобы вам не мешать, — вынырнула все-таки мысль, которая полчаса назад лишь дала знать о своем существовании.