Владимир сначала выпустил через рот весь имевшийся воздух, потом набрал новый.
— Получается, пропавший китаец — спецслужбист?
— Напрашивается такой вывод.
Прокурор почувствовал, что кроме удивления они сейчас ничего из себя не выжмут, а перцы стынут уже.
Неожиданную информацию обсуждать стали, когда покинули заведение.
Владимир взялся проводить начальника к дому.
В местном отделении ФСБ всего три офицера; их начальник — капитан по званию — приходил, на второй день приезда, Виктору представляться. Поговорили совсем недолго: занимаются они тут главным образом антитеррором, находятся в постоянном контакте с Игорем Петровичем; ничего сколько-нибудь серьезного по их части в последнее время не происходило. Ни о каких китайцах речь, конечно, не шла.
— Но ведь смотались поспешно оба, — резонно напомнил Владимир, — директор ресторана, получается, тоже из китайских спецслужб. Не слишком ли много для нашего города?
— Где, кстати сказать, нет ни одного объекта от «оборонки». А ты с осведомителем из ресторана когда последний раз связывался?
— Вчера разговаривал, тихо всё.
Владимир попробовал хоть за что-нибудь зацепиться.
— Если бы велась против них операция губернским управлением ФСБ или Москвой, предупредили бы и вас, и начальника городской милиции, или не обязательно?
Прокурор кивнул:
— Обязательно. Кроме тех специальных случаев, когда сама городская прокуратура находится под подозрением. Но, во-первых, это касается никак не шпионажа, а дел о коррупции, во-вторых… — он осекся и быстро извлек из нагрудного кармана мобильник. — А чего нам гадать-то, уж губернская прокуратура знала бы обязательно.
Владимир понял — шеф будет звонить их бывшему «главному».
Только не положено говорить о подобных вещах по доступным телефонным каналам, да и прохожие разные близко…
Шеф уже поздоровался и… выбрал, что называется, «детское решение»:
— У меня ничего такого не происходит? — «такого» было активно выделено ударением.
Улыбнулся… покивал головой… сказал, явно на приглашение, что «обязательно днями будет».
Сунул мобильник обратно в нагрудный карман.
— Нет, Володя, тут что-то другое, какие-то вторые или третьи игры. Только вот чьи?
Минут пять шли молча, к дневному уходящему свету добавился вечерний фонарный — несмелый, будто просящий у того, главного, разрешения.
— Виктор Сергеевич…
— Да?
— А что с Шестовой делать будем? И с этой, как ее…
— Яной. Тут мне одна мысль пришла, — прокурор не стал уточнять, что пришла вот прямо сейчас, — поговорить с Яной напрямую.
Владимир напрягся и приготовился уже возразить.
— Нет, — опередил прокурор, — про Шестову, во всяком случае поначалу, ни слова. Я про ее, Яны, опознание, протокольно зафиксированное. Пусть объяснит свой визит к священнику.