– Ладно. – Юрий Александрович затоптал докуренную сигарету. – Значит, думайте, думайте и еще раз думайте: где, когда и что можно говорить, а сейчас возвращаемся и продолжаем мозговой штурм.
В своем номере Викентьев первым делом убрал водку обратно в холодильник, включил кофеварку и, молча отказавшись от помощи ребят, навел на столе относительный порядок.
– Итак. – Подполковник аккуратно разлил кофе по чашкам. – Вернемся к нашим баранам. – Он демонстративно подвинул лист с пунктами в центр стола.
– Чтобы «Зверь» заработал, надо или нам переместиться в будущее, лет этак на двадцать, или их вселенную переместить в будущее на три четверти века, – высказал свои мысли вслух Николай.
– Н-да, перестаньте мне сказать, как говорила моя бабушка, – усмехнулся Дима. – Тоже мне, повелитель вселенных нашелся! Да и зачем нам перемещать их во времени? Нам надо переместить, нет, не переместить, а продвинуть их цивилизацию до нашего уровня!
– Прогрессорство по-стругацки? – понял его идею Викентьев.
– Именно! Вот только как? Переместить туда своих прогрессоров мы не можем. Интернетом там еще не пахнет. По «вай-фаю» информацию не передашь… – начал мыслить вслух Дмитрий.
– Стоп, стоп, стоп, – перебил его подполковник, а почему это переместить не можем? Какой там коэффициент… – Юрий Александрович назвал явно немецкую, судя по звучанию, фамилию.
– А что это? – удивились ребята. Викентьев объяснил. Николай раскрыл ноутбук и, опираясь на полученные в последнем эксперименте данные, быстро посчитал.
– Хм-м, коэффициент практически нулевой. – Подполковник радостно посмотрел на ребят. – Есть один очень, очень и очень интересный вариант. – Он, похоже, рассуждая, любил повторять одно слово несколько раз. – Значит, так, сейчас отдыхать. Завтра занимаетесь установкой. А я немедленно вылетаю в Москву. Ну, – Викентьев улыбнулся, глядя на вопрошающие лица ребят, – потерпите немного. Не могу я разглашать информацию, к которой у вас пока нет допуска. – Слово «пока» он выделил голосом.
* * *
Из Москвы Юрий Александрович возвращался с новыми сотрудниками и парой тонн оборудования из закрытого когда-то секретного проекта «Зомби». Викентьев тогда, сразу после института, еще в советские времена дав согласие работать на КГБ, два года помотался по учебным лагерям, проходя курс спецподготовки. И первое его задание после этого как раз и заключалось в курировании проекта «Зомби». Конечно, он был одним из младших специалистов, но в составлении отчета участвовал. А суть проекта была в следующем. Засылать интеллект, душу или информационную составляющую мозга (называть можно было как угодно, суть от этого не менялась) нашего разведчика в голову одного из «вероятных» противников. Причем засылать можно было довольно избирательно, с очень высокой точностью. При этом дальность «заброса» теоретически была не ограничена. Первые эксперименты на простых белых мышках были относительно неудачными. Мыши просто-напросто дохли. Правда, дохли не сразу, а через некоторое, впрочем, очень малое, время. Потом, совершенно случайно, обнаружилась определенная закономерность в длительности жизни подопытных от расстояния между донором и реципиентом. То есть при увеличении дальности время жизни незначительно, но росло. Но только у реципиентов, доноры дохли так же быстро. Когда одну из мышек отвезли на пару тысяч километров, то, хотя она после эксперимента все равно сдохла, удалось доказать, что «душа» мыши-донора действительно «перенеслась», Во всяком случае, у реципиента появились условные рефлексы, которые до того были у донора. Затем научный руководитель проекта, профессор Шлоссер, сумел вывести формулу «выживаемости» реципиентов в зависимости от различных физических параметров. Выяснилось, в частности, что в условиях Земли получить сколько-нибудь приемлемые результаты не представляется возможным, так как выживаемость не превышала тысячных долей процента. Вот тогда-то одна из констант нашей вселенной, высчитанная профессором, и получила название «коэффициент Шлоссера». Потом, после официального закрытия проекта «Зомби», был произведен еще один эксперимент, уже на людях. Использовали двух уголовников, приговоренных к высшей мере. Результаты, если не считать мизерную длительность жизни подопытных, можно было считать удовлетворительными. «Душа» донора полностью вытеснила оную из реципиента, получив «в наследство» только память и притом не потеряв свою.