Бен посмотрел ему в глаза.
– Да. Спутники уже выводят на нужную орбиту. Но если их придется применить… Думаешь, будет война?
– Нет. Она не выгодна ни нам, ни им. Но головы полетят. Тут даже до импичмента недалеко…
* * *
Снаряды перемалывали стены казарм пограничников и МПД наших войск, расположенных близ границы, как картонные. Бревна летали, как спички. Артобстрел начался ровно в четыре часа воскресного утра шестнадцатого июня. Продолжался он ровно двадцать минут. Тысячи тонн боеприпасов терзали нашу родную советскую землю…
* * *
Первое официальное совещание Государственного Комитета Обороны началось в шестнадцать ноль-ноль пятнадцатого июня, в субботу. Накануне, на закрытом совместном заседании Политбюро и Президиума Верховного Совета СССР (Ха! Как будто это не одно и то же. Во всяком случае, по составу. Хотя нет, вру. Президиум больше.) мы приняли решение об официальной передаче всей власти в стране ГКО. Вот теперь у нас действительно диктатура. И я – один из пятерки диктаторов. Смех, да и только! Нет, нас в составе Государственного Комитета Обороны значительно больше, чем пять человек, но право решения серьезных вопросов есть только у Верховного – он же председатель Комитета – и четверых заместителей. Ворошилов, который на самом деле или просто поддерживает Сталина, или принимает решения на основе довольно грамотной аргументации Якубовского. Последний, как и я – из молодых, да ранних. Берия. Ну, куда же мы без Лаврентий Палыча? А с другой стороны, ведь царь и бог управления в кризисных ситуациях. А у нас эта ситуация уже годы длится. Шутка ли, за какие-то несколько лет так круто перестроить промышленность, экономику и армию? Всю державу, в конце концов! Как у нас это получилось, сам не понимаю. С другой стороны надо признать, что там, в моем прошлом мире, во время войны сделали все то же самое в значительно более тяжелых условиях. Молотов. Зам Самого по внешней политике. Улетел еще в понедельник в Штаты. Делать эту самую внешнюю политику. Ну, и я – директор СГБ. Яркий представитель «кровавой гэбни», как говорили дерьмократы в том мире. И колотит меня внутренний стеб практически без перерыва. Хорошо хоть, что думать совершенно не мешает. Этакий предохранительный клапан от нервной перегрузки.
– Ну что, товарищи, готовы мы к этой войне? -задал Верховный риторический вопрос и оглядел нас своим цепким взглядом чуть прищуренных глаз.
В этот момент зазвонил один из многочисленных телефонов. Сталин неторопливо встал из-за большого стола, подошел и поднял трубку.
– Слушаю.