точно знаете, что происходит в доме. И
всегда уверены в том, кто пришел, а кто ушел. — Он прищелкнул языком и удивленно развел руками, выражая глубокое неодобрение подобного упрямства. — И вот теперь, именно в тот единственный раз, когда не где-нибудь, а в вашем доме произошло убийство, вам ничего не известно? Бросьте, Молли, вы же не думаете, что я и в самом деле такой болван?
Хозяйка борделя, смущенно потупившись, переступила с ноги на ногу, поставила поднос на стол, помассировала затылок и пробормотала:
— В тот день я неважно себя чувствовала. Точнее, совсем паршиво. И рано легла спать. — Проковыляв к камину, женщина взяла с мраморной доски маленькую коробочку. — Вот, сами гляньте, порошок от доктора. Сильный порошок Его надо принимать каждый день. Если не верите, спросите у дока сами. И он вам скажет, что я больна.
Декок с наигранным изумлением воззрился на «мадам».
— Больны?! Вы… и вдруг больны? — В голосе инспектора звучал неприкрытый сарказм. — Что ж, все бывает в первый раз. Должно быть, и с вами это впервые в жизни. Пока я служу в этом участке, вы не пропустили ни одного дня. Кстати, позвольте-ка на секунду взглянуть на вашу коробочку.
— Там нет этикетки, — нервно сказала Молли.
Декок усмехнулся.
— И тем не менее, позвольте ее сюда…
Женщина дрожащей рукой протянула коробочку инспектору, и тот, внимательно осмотрев ее, с осуждением выпалил:
— Рецепт выписан пятого июля! На следующий день после убийства! Кстати, не потому ли вы так внезапно заболели?
— Я была настолько потрясена… — опустив голову, прошептала Молли.
Декок кивнул, однако сочувствия в его взоре не наблюдалось.
— Потрясены, говорите?! Охотно верю, но только после убийства, а никак не до! Вы отлично знали, что полиция не поверит в ваши басни о загадочной болезни, и на следующий день побежали к врачу жаловаться на мигрень или еще что-нибудь в этом роде, — сыщик указал на коробочку. — И вот вам, пожалуйста — порошок от головной боли наготове.
— Все равно я ничего не видела! — с хитрецой взглянув на него, упрямо повторила Молли.
Декок, повернув голову, вновь окинул взглядом набор шпионских зеркал. Затем встал, глубоко вздохнул и, подойдя к хозяйке борделя, мягко провел ладонью по ее черным волосам.
— Позвольте вам кое-что объяснить, — ласково улыбнулся он. — Вы имеете полное право скрывать седые волосы под черной краской. Этого закон не запрещает. Но… — тут инспектор угрожающе вскинул толстый палец и резко сменил тон, — если вы, старая греховодница, прячете от меня убийцу, у вас будут крупные неприятности! Я вам устрою такую жизнь, превращу в такое ничтожество, что вы пожалеете о том дне, когда впервые меня увидели. Я лично прослежу за тем, чтобы ваш бизнес приказал долго жить, а вашу лавочку навек прикрыли. А вам присмотрю камеру поуютнее, специально для наших самых дорогих гостей. — Декок тихонько постучал «мадам» указательным пальцем по лбу. — Надеюсь, это дошло до ваших крошечных хитрющих мозгов?