— Это ничего. Я сама все утрясла. Оказалось, что две горничные уволились на прошлой неделе, поэтому миссис Окли была очень рада, когда я…
— Ты не будешь здесь работать, — прервал он ее.
— Прошу прощения?
— Кейт… — его голос немного смягчился, — у меня есть строгое правило: не спать с женщинами, которые на меня работают.
Краска залила ей шею. Боль, которую она ощутила, застала ее врасплох. Кейт не сознавала, как сильно желает продолжения их любовной связи. Она заморгала, твердо намеренная не позволить печали из-за такой недвусмысленной отставки взять над ней верх. Разумеется, ему нужна была связь только на одну ночь. И ей тоже. Неужели она надеялась на что-то другое?
— Понимаю, — проговорила Кейт. — Ну, что ж, все было здорово, Зак, — она поставила кружку. — Но мне правда пора идти. Миссис Окли будет ждать. — Она улыбнулась ему, как надеялась, беспечной улыбкой. — Не хотелось бы опаздывать в свой первый рабочий день.
Она хотела пройти мимо него, но он схватил ее за руку, останавливая.
— Ты не слушаешь меня, Кейт. Ты не будешь здесь работать.
Она уставилась на него.
— Нет, буду.
— Нет, не будешь, — повторил Зак, и решительные нотки в его голосе начали беспокоить Кейт. — Теперь в этом нет необходимости.
— Еще как есть. Мне нужны деньги.
Его челюсть напряглась.
— Я дал тебе пятьсот долларов. Если этого недостаточно, так и скажи.
— Не будь смешным. Я не хочу, чтобы ты давал мне еще денег. Чем больше беру, тем больше придется отдавать. Кстати, четыре сотни из тех, что ты мне дал, я оставила в гостиной. Миссис Окли сказала, что через пару дней сможет выдать мне аванс, и я…
— Прекрати!
Кейт застыла. Почему он так раздражен?
— Ты признаешь, что тебе нужны деньги, — произнес он медленно, словно говорил со слабоумным ребенком. — Я дал тебе деньги. Зачем тебе их возвращать?
— Потому что они не мои, — парировала она, раздраженная тем, что приходится констатировать очевидное.
— Ну и что? Это всего лишь какие-то несчастные пять сотен. Не нужно мне их отдавать.
— Но я думала, это аванс.
— Какой еще аванс?
Внезапно до Кейт дошло. А с осознанием пришло и мучительное чувство беспомощности, с которым она боролась все свое детство.
— Погоди-ка, — осторожно проговорила она. — Ты хочешь сказать, что дал мне пятьсот долларов просто так? Но почему? — Если это не аванс, то… События предыдущей ночи разом нахлынули на нее. Без накала сексуального возбуждения, без романтичности момента то, что она сделала, принимало совсем иную окраску. Внезапно ей стало стыдно. О боже, что она натворила? — Я должна идти, — выпалила Кейт и рванулась к двери.