Он пожал плечами.
— Ну, на лошадь ты совсем не похожа.
— Спасибо. — Фин нахмурилась. — По крайней мере, хотелось бы думать, что ты прав.
— Мисс Фин, хотите, я приготовлю вам что-нибудь поесть или выпить, — спросил Спад, входя в комнату.
— Нет, спасибо, мистер Дженкинс, — вежливо ответила Фин.
— Хорошо. Но если вам что-нибудь понадобится, только крикните, — предложил Спад, улыбаясь во весь свой беззубый рот. — Я прослежу, чтобы вы это сразу же получили.
— Ценю вашу доброту, — улыбнулась Фин в ответ.
Тревис смотрел вслед старику, пока тот возвращался в кухню. Фин очаровала Спада еще в свой первый приезд на ранчо, и Спад очень обрадовался, когда узнал, что она остается.
— Впрочем, думаю, мне кое-что нужно.
Она поднялась на ноги прежде, чем Тревис успел пересечь комнату, чтобы помочь ей встать с кушетки.
— Куда ты идешь? Если тебе что-то надо взять в спальне, то я это принесу.
Отрицательно покачав головой, Фин подошла к вешалке у двери.
— Я хочу выйти и подышать свежим воздухом.
— Ты думаешь, это хорошая идея? — спросил Тревис, следуя за ней.
Он знал, что не стоит и пытаться отговорить ее. Когда он был женат, то выучился главному — никогда не говорить женщине, что ей нельзя что-то делать.
Он помог Фин надеть куртку, взял свою и попробовал применить иной подход.
— С утра температура упала на десять градусов и было несколько снежных шквалов. Ты можешь замерзнуть, и если задрожишь, твоим ребрам может быть больно.
— Брось это, ковбой. Вы с мистером Дженкинсом все время пытаетесь не позволить мне ничего делать, и я сойду с ума от безделья. — Она улыбнулась. — Ну что, будешь стоять здесь и спорить или идешь со мной?
Покорившись судьбе, он открыл дверь.
— Раз уж мы выходим, то могли бы проверить, достаточно ли сена и воды у лошадей.
В сарае Фин будет защищена хотя бы от ветра!
Ее зеленые глаза весело замерцали, и она казалась такой довольной, что он почувствовал, как знакомое пламя разгорается у него внутри.
— Мы возвращаемся на место преступления?
Громко рассмеявшись, он кивнул.
— Что-то в этом роде.
Тревис не говорил ей об этом, но ни разу после той ночи он не мог находиться в сарае и не думать о Фин и их любовных ласках.
— Как себя чувствует жеребенок? — спросила она, когда они пересекали двор.
Тревис даже не пытался остановить свою хитрую усмешку.
— Ты даже помнишь, что там был жеребенок?
— Вы неисправимы, мистер Клейтон! Конечно, я помню жеребенка. Ведь из-за него-то мы той ночью и пошли в сарай. Могу побиться об заклад, что он здорово изменился за прошедший месяц.
— Все малыши растут быстрее в первый год жизни, чем потом, — заметил он, открыл дверь сарая и подождал, пока Фин войдет. — Когда Джес была ребенком, она росла очень быстро, и я могу поклясться, что иногда она менялась буквально за одну ночь.