— Каждую деталь.
Интересно, кто был тот, кому он не доверял? Она? Или Лора?
Доктор взглянул на них, затем продолжил успокаивающим тоном:
— Конечно, ведь я не могу увидеть записей или поговорить с вашими лечащими врачами без вашего разрешения, Карли. Если вы не хотите давать его…
Карли натянуто улыбнулась.
— Мои медицинские данные и меня саму исследовали так много врачей, медсестер, сиделок, студентов, что вы себе представить не можете. Одним больше, невелика разница. Мой первый врач — Джим Паркер. Вы хотели бы, чтобы он выслал вам копию моих медицинских данных, или вам будет удобнее поговорить с ним по телефону?
— По телефону было бы достаточно.
Бак наблюдал, как она взяла аппарат из рук доктора и набрала номер по памяти; поговорила сначала с регистратором, затем с медсестрой и, наконец, с самым хирургом. Через минуту Карли отдала трубку доктору, встала и прошла к окну. Шериф присоединился к ней.
— Еще какие-нибудь сюрпризы? — спросила Карли, рисуя узор на пыльном подоконнике.
— Мы повидаем Морин после полудня.
Она взглянула на него через плечо с испугом в глазах.
— Она ждала достаточно долго, — сказал Бак обвиняюще. — Ты должна увидеться с ней.
— Но она так… ошеломляет.
— Сначала я поговорю с ней, объясню… Только при условии, если доктор поддержит мой план.
Карли потерянно посмотрела на него:
— Я бы предпочла не сидеть здесь. Я буду в приемной.
Она выглядит почти оскорбленной, подумал Бак, глядя ей вслед. Неужели она ожидала, что он примет ее историю на веру? Бак знал, как легко Лора могла обмануть, причем ложь звучала более правдоподобно, чем сама правда, и прежняя Лора знала, что ему это известно. Конечно, она могла забыть это вместе со всем остальным.
А может быть, она не забыла этого? Может, она никогда и не знала об этом, потому что не была Лорой?
Доктор закончил разговор по телефону и подождал, когда Бак вернется к столу.
— Ей повезло, что осталась в живых, — сказал он. — У нее было несколько серьезных травм: травма головы, разрывы, контузия черепа и грудной клетки, перелом носа; левой руки, правой ключицы и четырех ребер. Она находилась в коме около двух месяцев.
Бак мысленно вернулся к тому утру в его кабинете, когда он спросил Карли, насколько сильно она была ранена. Несколько сломанных костей и удар по голове, ответила она. Огромная разница с тем списком, что только что прочитал доктор. Не в правилах Лоры уменьшать свои страдания. В ее представлении простая простуда всегда становилась угрожающей ее жизни пневмонией, растяжение воспринималось как перелом, а головная боль котировалась никак не меньше, чем мигрень.