— Ну, а я люблю и свиное рагу, и ребра, и ветчину, и бекон. Я могу жить на беконе с салатом-латуком и сандвичах с помидорами.
Бак с минуту смотрел на нее с обескураженным видом и покачал головой.
— Иногда мне кажется, что я совсем не знаю тебя.
Мрачное настроение волной накатило на нее так быстро, что Карли невольно опустила плечи под его тяжестью.
— Вы действительно не знаете меня, шериф. Даже если я раньше была Лорой, то последние три года я была другим человеком, которого вы встречаете впервые.
Смущение пропало, плохое настроение вернулось.
— Я знал тебя достаточно хорошо, — сказал Бак раздраженно, — чтобы называть тебя твоим собственным именем. Когда ты прекратишь называть меня «шериф»?
Карли попробовала мысленно произнести его имя и почувствовала, что не может. Она могла подумать о нем, но сказать громко вслух — это давало слишком большое ощущение близости, слишком приятное чувство близости. Карли предпочитала дистанцию, но небольшую, которую обеспечивало слово «шериф».
— Как вас зовут?
— Бак.
— Я имею в виду ваше настоящее имя.
— Это мое имя по свидетельству о рождении.
— О, я имела в виду прозвище, уменьшительное имя, как Бадди или Дьюк.
Карли смотрела, как подошла Чэрил с двумя тарелками горячего. Когда она закончила сервировать стол и вернулась к стойке, Карли спокойно сказала:
— Ну… расскажите мне о Лоре.
От ее просьбы Бак почувствовал себя неуютно. Почему? Он достаточно открылся ей прошлым вечером, и опять… Прошлой ночью он был убежден, что она была его пропавшей любовницей. Сегодня утром он уже допускал вероятность, что она не была ею.
— Что ты хочешь узнать? — спросил Бак наконец.
— Что за человек она была?
— Она была красива.
У Карли округлились глаза. Типичный мужской ответ. Самая важная вещь в женщине, с которой он в связи, это как она выглядит.
— Сколько ей сейчас лет?
— Она твоего возраста.
В ответ на ее сдвинутые брови Бак смягчился:
— Тридцать четыре.
— Мне тридцать два.
— Так написано в твоих водительских правах. — Но это несоответствие не беспокоило его. — Если Лора собиралась создать себе новую личность, она бы сбросила, по крайней мере, несколько лет от своего возраста.
— Значит, она была тщеславной. — Чем больше Карли узнавала о Лоре, тем больше она подозревала, что ей не понравилась бы эта женщина. Она была красива и поклонялась своей красоте. Она была тщеславна. Она заставила своего любовника и кузину ненавидеть ее. Даже посторонние люди, которых встречала Карли, реагировали на нее с неловкостью, с какой-то неприязнью.
Страх?
Карли торопливо прогнала эту мысль. Она не хотела быть человеком, которого боятся другие люди. Она не хотела быть способной на такое поведение, которое могло вызвать страх.