— Что «это»? — спросил Бак, склоняясь над кроватью.
— Мои таблетки. Пилюли. — Ее голос звучал слабо. — Ты взял их в прошлый раз, помнишь? Они были у тебя, когда мы спускались вниз, и я забыла.
Нахмурив брови, Бак грубо выругался про себя. Это он отобрал у нее пузырек с таблетками на прошлой неделе. Он вынул его из ее пальцев, пока она спала, и спрашивал доктора Томаса об этом лекарстве. Позже, когда Карли проснулась, она просила отдать их, а он вместо этого настоял на том, чтобы присоединиться к ней в ресторане, внизу. Потом была сцена с Морин, и Карли потеряла сознание, а он…
У него не было ни малейшего понятия, что он сделал с пузырьком. Остался ли он в кармане его формы дома? Выбросил ли он его где-нибудь? Может, он потерял его?
— Черт возьми, Карли, извини, — пробормотал он. — Я не знаю… Я позвоню доктору Томасу и посмотрим, не сможет ли он дать тебе что-нибудь подходящее, о'кей?
Бак увидел тревогу, которая блеснула в ее глазах. Карли уже приходилось быть захваченной врасплох этой головной болью. Она знала, что это такое — пережидать боль, пока она не пройдет, и эта мысль испугала ее.
Когда Бак поднял телефонную трубку одной рукой, он дотронулся другой рукой до ее щеки, вытирая на коже испарину и нежно гладя ее мягкую кожу.
— Все будет хорошо, дорогая, — заверил он ее. — У доктора есть что-нибудь.
И, конечно, доктор помог. Он тут же запер свою приемную и пришел, принеся шприц и маленький пузырек.
— Сейчас все будет хорошо, — сказал он, оттесняя Бака с дороги и по-отцовски похлопывая Карли. — Мы устроим тебя поудобнее, а потом я дам тебе что-нибудь успокаивающее. — Не меняя интонации, доктор сказал — Бак, выйди, пожалуйста, и пришли сюда Хэзел.
Бак хотел запротестовать, но не стал. Когда доктор начал здесь свою практику, Бак узнал у врачей в Линкольне, что в том, что касается пациентов, со стариком лучше не спорить. Поэтому он ждал снаружи, в коридоре, молча коря себя за то, что взял лекарство, в котором, он знал, Карли так нуждалась. Если бы не он, она могла бы принять таблетки, как только началась головная боль. Если бы не он, то все не зашло бы так далеко. Карли бы уже заснула и не испытывала боли.
Наконец дверь снова открылась, Хэзел и доктор вышли.
— Ты можешь сейчас войти. Она знает, что делать, когда проснется. Она уже проходила через это раньше, — сказал доктор. — И держи рецепт, заполненный для нее, хорошо? Только на тот случай, если это повториться.
Бак взял рецепт, поблагодарил старого доктора, потом вошел в комнату. Карли уже спала. Напряженные от боли линии ее лица уже начали смягчаться. Она лежала на спине, удобно устроившись под одеялом, только кусочек бледно-зеленой ночной сорочки виднелся около ее шеи. Щеки Карли уже немного порозовели, и дыхание казалось менее напряженным.