У нее вытянулось лицо. Неужели она сбила его с ног? Ей стало стыдно. Она протянула Солу руку и помогла ему подняться.
— Прости меня.
— Кэсси, я…
— Я не хочу об этом говорить. — Она отвернулась.
— Ты не можешь вот так уйти — после всего, что мне рассказала…
— А что ты предлагаешь? Остаться тут и слушать твои нотации о том, как мне теперь жить?
Сол покачал головой.
— Нет, твоего ребенка этим не вернешь.
— О моей беременности никто не знал. — Это окончательно подкосило бы Паркеров. — Я буду тебе очень признательна, если ты никому об этом не скажешь.
Сол провел рукой по волосам, затем кивнул. Вздохнув, Кэсси повернулась, чтобы уйти.
— Кэсси?
Она остановилась, но не обернулась, ее мышцы налились усталостью, словно перед этим она пробежала марафонскую дистанцию. Сол подошел к ней. Она чувствовала тепло его тела, но он не прикасался к ней.
— Мне очень жаль твоего ребенка, Кэсси…
Его слова пробудили образы, которые она гнала от себя все это время. Ей хотелось закрыть уши, но руки были слишком тяжелыми. Ей хотелось убежать, но ноги не слушались.
Ее ребенок. Эти слова пронзили ей сердце. Сейчас она могла бы впервые отмечать Рождество вместе со своим ребенком. Держать его на руках и…
— Твой ребенок заслуживает того, чтобы его оплакивали. Он мог быть таким же красивым и сильным, как ты. Он имел право на жизнь.
Ее лицо исказилось, и она, упав на колени, разразилась рыданиями.
Сол быстро подхватил Кэсси на руки и отнес на скамейку. Прижимая ее к себе, он шептал ей на ухо слова утешения и гладил ее по волосам, в то время как она рыдала у него на груди.
Это он довел ее до слез. Она попросила его оставить ее в покое, а он только все усложнил.
Идиот! Он причинил Кэсси боль. Это было непростительно.
При мысли о ее неродившемся ребенке у него на глаза навернулись слезы. Он был бы таким же славным, как Кэсси. Из нее получилась бы отличная мать. Как жаль, что он не может ничего изменить! Ему следовало оставить ее в покое, но вместо этого он начал строить из себя всезнайку и этим только все испортил.
Его губы дернулись. Он не заслужил Кэсси десять лет назад, не заслуживал ее и сейчас.
Всхлипывания Кэсси понемногу начали утихать, но он не стал ее отпускать, а, напротив, крепче прижал к себе и стал укачивать, словно ребенка.
— Прости меня, Кэсси, прости…
Кэсси подняла голову.
— Сол, ты плачешь?
Похоже, что да. Подул ветерок, и он ощутил у себя на щеках холодную влагу.
— Твой ребенок, Кэсси. Мне так жаль…
На ее глаза снова навернулись слезы.
— Ты плачешь по моему ребенку, Сол?
Он не смог ничего ответить.
Кэсси погладила его по щеке.