— О Господи! — выдохнул Якоб, отворачиваясь, чтобы Эллисон случайно не увидела отвращения у него на лице.
Отвращения не к ней, а к себе — за то, что только что сделал! Он ведь однажды уже чуть было не погубил эту девушку и — вот, полюбуйтесь! — сейчас снова вмешивается в ее жизнь! Настолько забылся, что даже не подумал достать презерватив из тумбочки рядом с диваном. Но как же хорошо с ней! Полное и абсолютное наслаждение, долгожданное чувство свободы и облегчения. Даже сейчас, лежа рядом с ней и слыша тихое, умиротворенное дыхание, он ощущал еще не замершее эхо томительно-сладких содроганий.
Давно уже он не испытывал столь полного блаженства! Нет, он флиртовал с женщинами, многих соблазнял, доводил до вершин наслаждения. Та Эллисон, которую он встретил два года назад, была далеко не последней женщиной, не устоявшей перед его обаянием.
Но после романа с ней что-то изменилось. Полностью удовлетворяя партнерш, он сам не получал ничего. Ведь и мужчина при желании может имитировать удовлетворение.
Почему с ней заниматься любовью так легко и просто?
Он лежал не шевелясь, прислушиваясь к ритму ее дыхания. Вот Эллисон как будто прошептала его имя... Вот ее тело вздрогнуло...
— Прости, — резко сказал Якоб. — Этого не должно было случиться. — Он не знал, что еще сказать.
Он высвободился, откатился в сторону и сел на край дивана, закрыв лицо руками. Однажды он уже причинил ей боль, а теперь поступил в десять раз хуже! А ведь не хотел этого. Но трудно думать о чувствах другого человека, когда привык всю жизнь думать только о своих.
В приливе стыда Якоб вскочил с дивана, подхватил с пола нечто, напоминавшее его брюки.
— Поднимайся! — зарычал он. Натянув брюки прямо на голое тело, резко застегнул молнию.
Совершенно нагая, Эллисон приподнялась и уселась на диванной подушке, наполовину съехавшей на пол. Нахмурившись, она смотрела на него с озадаченным и в то же время обеспокоенным видом.
— Что ты сказал?..
Ее напряженный, с ноткой вызова голос сразу заставил его насторожиться. Он ожидал слез, даже жалкого отказа удалиться с яхты. Он подготовил себя к женской истерике в лучшем духе мыльной оперы. С какой стати нервничать из-за нескольких минут слез? — спрашивал какой-то чужой внутренний голос. Она уже пережила подобное раньше и опять переживет. Ты сделал то, что хотел, не так ли?
Абсолютно верно! Он снова увиделся с Эллисон, снова овладел ею. Именно так он объяснил Томасу свои намерения. Теперь можно жить дальше. То, что мешало ему жить в полную силу, устранено, и ничто не мешает вернуться к беззаботному существованию. Ему на роду написано иметь жену королевской крови и держать гарем роскошных наложниц, и кто из мужчин стал бы жаловаться на его месте?