— Вчера утром Серж позвонил в контору. Сказал, что нездоров и лежит в постели. Он попросил, чтобы я привез ему сценарий фильма, над которым мы работаем, и часов в одиннадцать я отправил рукопись с Аннетой, нашей секретаршей.
— А потом?
— Я позвонил ему в три часа пополудни, спросил, как он себя чувствует. Он попросил захватить вечернюю почту и после службы зайти к нему поболтать.
Пошарив взглядом, Бош заметил уголки конвертов, выглядывавших из складок одеяла. Тут же лежал сценарий.
— Кто вам открыл дверь?
— Никто. Она была не заперта. Кроме служанки, которая приходит лишь утром, в квартире никого не бывает.
Судебный следователь, наверняка успевший допросить служанку, кивнул. Так поощряют ученика, хорошо отвечающего урок.
— Когда вы вошли, он спал?
— Нет. Сидел в постели.
— Лампа была включена?
— Разумеется. Уже час как стемнело.
Бош посмотрел на лампу, затем вопросительно взглянул на следователя и комиссара.
— Почему же лампа оказалась выключенной? — поинтересовался полицейский чиновник.
— Это я перед уходом выключил.
— Зачем?
— Не знаю. Машинально…
— Он был уже мертв?
— Разумеется.
Альбер заметил, что шторы на окнах отдернуты.
— Шторы были задернуты, — уточнил он.
— Совершенно верно. Вы помните?
… Все так и было. Прежде чем схватить револьвер, Бош посмотрел на окна, желая убедиться, что его не заметят из дома напротив.
— Итак, вы вошли и сняли пальто…
— Не сразу. Я протянул Сержу почту, и когда он ее просматривал, снял пальто: стало душно.
— Долго ли вы намеревались у него оставаться?
— Примерно с полчаса. Я рассчитывал, что он предложит мне выпить. Он всегда предлагал. Когда встречал на улице знакомого, сразу приглашал его в какой-нибудь бар.
— Он много пил?
— Да. Можно сказать, с утра до вечера не просыхал. Но пьяным я его не видел ни разу.
— Что вам бросилось в глаза, когда вы очутились в этой комнате?
Альбер заподозрил в вопросе ловушку. Ловушку, расставленную более ловко, чем в Орлеане или на набережной Орфевр. Но это невозможно. Как могли они узнать об этом, не произведя по крайней мере обыск у него дома? И все же: неужели они заметили? И не сочли, что налицо простое совпадение?
Действительно, едва Альбер переступил порог спальни, он заметил весьма любопытную деталь. Не револьвер, как, вероятно, решили полицейские. Серж Николя всегда носил с собой оружие и охотно его показывал. Так что, увидев револьвер на ночном столике, Бош не удивился.
Он был поражен, увидев на Серже черную шелковую пижаму, покроем напоминавшую русскую косоворотку. Два месяца назад, к очередной годовщине свадьбы, Фернанда подарила ему три точно такие же пижамы, приобретенные, по-видимому, в одном магазине: пижам подобного фасона он никогда прежде не видел. Бош был особенно удивлен этим, поскольку, стремясь одеваться с английской тщательностью, сам никогда не надевал столь эксцентричное белье.